"К.Н.Леонтьев. Подлипки (Записки Владимира Ладнева) " - читать интересную книгу автора

и
мирную красоту!
Особливо при покойной тетушке, Марье Николаевне Солнцевой, было очень хорошо
у
нас в Подлипках.
Тетушка была богатая и бездетная вдова-генеральша; полгода жила она в деревне,
полгода в Москве, где у нее был собственный дом.
Я приходился одним из прямых наследников ее с тех пор, как не стало у меня ни
отца, ни матери; другие наследники были: сначала дядя, потом его сын, который
служил уже в Петербурге, когда мне было всего 18 лет.
Я рос у тетушки с того дня, как отец мой поручил меня ей, уезжая на польскую
войну. Он там был ранен и, возвратясь, недолго жил.
Тетушка была полна, ходила мало, да и то согнувшись, хотя сложения была далеко
не слабого. Всегда была серезна, но без малейшей суровости. Ни разу не случилось
мне видеть у нее гневных глаз или сдвинутых бровей, но зато и улыбку хранила она
для торжественных случаев.
Зимой, даже и в деревне, она носила шелковые темноватые капоты и большие чепцы
с
густой оборкой вокруг, а в жаркое время каждый день меняла белые блузы, под
которыми так гремели крахмальные юбки.
В хозяйство она много не входила; особливо в полевое (для этого у нее был
приказчик из своих крепостных), но не терпела нечистоты в доме и саду и многим
в
жизни усадьбы своей интересовалась. В Петровки, например, когда наставала
веселая пора сенокоса и барщина сбиралась в сад трусить под окнами сено, тетушка
садилась к открытому окошку почти на целый день и наблюдала за работой и за
нарядами баб, которые в наших краях на сенокос одеваются, как на праздник.
- Ах ты матушки! - восклицала она, обращаясь к своей компаньонке и нисколько
не
меняясь в лице при восклицании.-- Ольга Ивановна, посмотри, ma chere ... Какой
Парашка надела платок! Это ей брат подарил... брат из Алтаева...
- Почему же вы думаете, что это брат? Может быть, муж? Это гораздо натуральнее,
- возражает Ольга Ивановна и, достав лорнет, смотрит в сад.-- Может быть,
муж! --
повторяет она, окидывая взорами Парашкина мужа.--Посмотрите, какое у него
прекрасное лицо!
- Он такой грубый! - говорит тетушка.-- Где ему, ma chere! Это брат; я знаю
наверное, что брат ей купил... В запрошлое воскресенье Февроньюшка говорила мне,
что видела самого Павла на торгу. Платок, говорит, купил парчовой, алый с
золотом. Парашка, а Парашка! поди сюда!
Парашка подходит и кланяется.
- Здравствуй, мать моя; кто тебе платок дал? Ишь вырядилась как!
Парашка хохочет, закрывая рот рукой, на которой блестят серебряные и медные
кольца.
Тетушка ждет; но Ольга Ивановна принимает суровый вид.
- Прасковья! ты глупа,-- замечает она.-- Хохот тут не у места. Ты должна
отвечать
барыне на вопрос. Ты не дитя!
Парашка смущена.
- Э! ma chere, pourquoi? - шепчет тетушка.-- Парашка, да скажи же, матушка,