"К.Н.Леонтьев. Подлипки (Записки Владимира Ладнева) " - читать интересную книгу автора

кто
тебе это дал?
- О-о! да брат же! - восклицает Парашка игриво, откидываясь назад и снова
поднимая руку к лицу.
Парашка отпущена, и тетушка торжествует.
- Я говорила ведь, что брат! Февронья выдумывать не станет... С какой ей
стати!
- Il est tres riche! - прибавляет тетушка, помолчав, и совсем другим голосом.
Но больше всего на свете тетушка любила сказки. Каждое послеобеда ложилась она
на диван и задремать иначе не могла, как под звуки какого-нибудь рассказа. На
ночь делалось то же непременно.
Во время моего детства была у нее для этого Аленушка-сухорукая, сорокалетняя
горничная, худая, бледная, с красным носом и очень строгой нравственности.
Аленушка была очень добра ко мне, и я сам не раз наслаждался ее красноречием по
зимним сумерках, когда она грелась, сидя на лежанке в угловой комнате, в той
самой любимой моей комнате, которую звали еще с дедовских пор диванной и где я
теперь устроил себе кабинет. В самом деле, комната эта всегда весела: в полдень
нет светлее ее во всем доме, потому что окна ее прямо на юг, а зимним вечером,
бывало, в старину затапливалась в ней печка, наполнявшая ее таинственно
колыхающимся сияньем. Сиянье боролось с мглой надворья, и все предметы скоро
получали смешанный, прыгающий, волшебно-одушевленный вид. Тогда Алена оставляла
чулок, который она вязала очень искусно, не сгибая засохшей руки, надевала синюю
кацавейку с беличьим мехом и садилась на лежанку, где и болтала ногами до тех
пор, пока жар не сгонял ее долой. Тут-то я, бывало, прибегал к ней и требовал
сумереничанья, то есть потрясающих душу рассказов.
Особенно помню я одну сказку про Кривду и Правду, которую рассказывала мне
Аленушка, как Кривда жила и жила Правда. Правда была добрая женщина, а Кривда
злая. Правда была бедна и, нуждаясь в хлебе, просила его у злой женщины. Та ее
накормила, но за каждый ломоть выкалывала ей по глазу. Однако это не принесло
никакой пользы завистнице, потому что один прекрасный царевич, гуляя с меньшими
братьями ночью в лесу, нашел Правду на сосне (она сослепа не знала, kуда
деться), приходил с той ночи сам мазать ей глаза три утpa сряду росой, возвратил
ей зрение и потом женился на ней.
Когда же Кривда вздумала тоже выколоть себе глаза и забраться на дерево, надеясь
на меньших царевичей то судьба наказала ее: царевичи посмеялись над ней и она
умерла с голоду в лесу, где тело ее растерзали волки.
Одно только обстоятельство в этой сказке затрудняло мое воображение.
- Аленушка! - спрашивал я,-- и ей ужасно страшно было на сосне?
- Уж конечно, голубчик мой, страсти не обралась!
- А как же, Аленушка, этот принц женился на ней? Она ведь была простая женщина,
ты говоришь?
- Что ж, мой голубчик, что простая? Она была лицо красавица!..
- А ты зачем же говоришь, что она женщина и бедная? Я думал, что она такая,
как
странница Авдотья Васильевна, в черном платочке с белыми пятнышками. Женщины
всегда в платках ходят...
И долго преследовала меня мысль о старухе, сидящей на сосне. Подойдешь, бывало,
к окну, поднимешь штору, чтобы взглянуть в сад - а тут, как нарочно, такая
темнота и большие ели у входа близехонько от дома.
Тем более мне все это памятно, что тетушка очень часто спрашивала меня поутру,