"К.Н.Леонтьев. Средний европеец как орудие всемирного разрушения " - читать интересную книгу автора

оттенки личной воли; нет, это какой-то или невозможный, или отвратительный
атомизм
Различие людей в таком идеальном государстве было бы только по роду мирного
ремесла Общее же воспитание должно бы быть вполне одинаковое для всех.
Собственности никакой. Все фабрики, все общественные заведения от казны. Личному
вкусу, личному характеру не оставалось бы ничего. Единственный личный каприз, о
котором упоминает Кабе и которому он покровительствует, эго скрещивание лиц с
разными темпераментами и физиономиями. "Брюнет ищет блондинку; горец
предпочитает дочь равнин" и т. д. Но и это ведь ведет к скорой выработке некоего
общего среднего типа, который должен стереть все резкости, выработавшиеся
случайно в данной стране до подобной коммунистической реформы, т. е. тоже к
однообразию. Сверх предваряющих мер однообразного воспитания, однообразной
обстановки, однообразной жизни государство в Икарии берет и строгие карающие
меры против всякого антикоммунистического мнения. К однообразию, внушенному
воспитанием и поддерживаемому всем строем быта, оно прибавляет еще упрощающее
средство всеобщего страха.
Точно то же мы встречаем и в "Манифесте равных" известного Бабефа.
Вот теперь выписки из Прудона.
Обыкновенно говорят, что Прудон умел только разрушать, не создавая ничего
нового, не предлагая ничего положительною Это правда, что у него нет ни полной,
готовой, законченной до подробностей картины идеального устройства общества, нет
ничего подобного социальным картинам Платона, Кабе или Фурье; нет и тех мелко
практических, паллиативных советов, которые в таком множестве встречаются у
других, особенно нерадикальных писателей; но
из всех сочинений его, несмотря на все кажущиеся противоречия его, вытекает ясно
одна идея, одна цель: "Высшая степень равенства, в высшей степени свободного".
Особенно ясно это видно в его книге: "Исповедь революционера ".
Книга эта начинается так:
"Пусть все монархи Европы составят союз против народов".
"Пусть викарий Христа (папа) предает свободу анафеме".
"Пусть республиканцы гибнут под развалинами своих городов!"
"Республика остается неизменным идеалом обществ, и оскорбленная свобода воссияет
снова как солнце после затмения".
Далее он отвергает правило, принятое многими радикалами на Западе: социальная
революция есть цель, политическая революция есть средство, и говорит напротив
того: политическая революция (т. е. окончательная идеальная выработка формы
самоуправления народного) есть цель; а средство есть реформа социальная, т. е.
надо действовать прежде всего, приготовляя массы народа правильным воспитанием,
и тогда формы политического идеала создадутся сами собою, общим гением народа.
Идеал этот - анархия. Но не то, что мы переводим безначалие, т. е. беспорядок,
бунт, грабеж и т. п., а, так сказать, постоянное правильное безвластие. Поэтому
Прудон и судит очень строго социалистов и коммунистов. Луи Блана, Кабе, Овена и
других им подобных за то, что они хотят действовать средствами
правительственными, властью на неприготовленные массы и в самом идеале своем не
умеют обходиться без власти, "sans un pouvoir fort", без абсолютизма.
Мой идеал, говорит он:
- Нет более партий.
- Нет более властей (никаких, ни даже республиканских).
- Абсолютная свобода человека и гражданина.
Этого Прудон думает достигнуть однообразием, упрощением еще большим, пожалуй,