"К.Н.Леонтьев. Средний европеец как орудие всемирного разрушения " - читать интересную книгу автора

моральностью результата.
Кто же истинно полезный человек?
Шопенгауэр говорит, что самый моральный человек это тот, кто самый
сострадательный, добрый, кто во всех и во всем видит себя, всех жалеет, всякому
страданию сочувствует.
Но Шопенгауэр и его школа ведь не верят в общее благоденствие, в эвдемонический
прогресс, во всеобщую пользу на земле?
Итак, что же делать, чтобы быть несомненно полезным человеком?
Изобретать машины? По Боклю и ему подобным - это так.
По преосвященному Никанору, который не менее Бокля учен или начитан, - это вовсе
не так. Яков Уатт по этому взгляду оказывается человеком гораздо более вредным,
чем полезным.
И повторим здесь еще раз: так как новейшее направление истории идет против
капитализма и неразрывного с ним умеренного, среднего либерализма, то, вероятно
и ближайшие события пойдут не по пути купеческого сына Бокля, а по духу епископа
Никанора, по крайней мере, с этой отрицательной стороны: против машин и вообще
противу всего этого физико-химического умственного разврата, против этой страсти
орудиями мира неорганического губить везде органическую жизнь, металлами, газами
и основными силами природы - разрушать растительное разнообразие, животный мир
и
самое общество человеческое, долженствующее быть организацией сложной и
округленной наподобие организованных тел природы.

II

После Bastiat, Абу, Бокля и Шлоссера, людей более или менее умеренных, хотя
и
довольных тем, что все идет под гору и к чему-то среднему, возьмем людей
недовольных и желающих ускорить смешение и однообразие.
Одного такого, который желает упрощения деспотического, равенства крайнего без
свободы, деспотизма всех над каждый а другого, желающего упрощения свободного,
равенства без деспотизма.
Первый коммунист из коммунистов
- Кабе; а второй - Прудон, который нападал на охранителей за их бессилие,
на
либералов средних за их противоречия и недобросовестность, на социалистов вроде
Сен-Симона и Фурье за удержание некоторого неравенства и разнообразия в
общественном идеале, а на коммунистов вроде Кабе за их принудительное равенство.
В идеальном государстве "Икарии", созданном коммунистом Кабе, конечно, не могло
бы быть никакого разнообразия в образе жизни, в роде воспитания, во вкусах;
вообще не могло бы быть того, что зовется "развитием личности". Государство в
Икарии делает все. Но государство это выражалось бы, конечно, не в лице монарха,
не в родовой аристократии, а в каких-нибудь выборных от народа, одного
воспитания с народом, одного духа с ним, выборных, облеченных временно в
собирательном лице какого-нибудь совета неограниченной властью. Разумеется,
каждый бы член такого совета не значил бы ничего; но все вместе были бы
могущественнее всякого монарха. Идеал этого рода именно и рассчитывает на высшую
степень однообразия, на господство всех над каждым через посредство избранного,
республикански-неограниченного правительства.
Это уже не свободный индивидуализм, в котором подразумеваются еще какие-то