"К.Н.Леонтьев. Средний европеец как орудие всемирного разрушения " - читать интересную книгу автора

среде, в пределах своей группы, в недрах своего слоя и, не пытаясь выйти из них
ни вверх, ни вниз, сохраняет и на всей внешней особе своей, и во внутреннем
строе души особенности более общие, особенности группы: национальной,
провинциальной, религиозной, сословной и т. д.; если соединить черты нескольких
из этих групп, например, один человек: мусульманин, суннит, подданный султана,
босняк (славянин), сараевский бей; или другой человек: мусульманин, русский
подданный, татарин, казанец, торговец материями, - это будет уже большая
разница. Это для натур обыкновенных. А для натур особенных - Ломоносов: 1)
славянин, 2) православный, 3) русский, 4) великоросс, 5) архангельский мужик и
рыбак, 6) ученик Московского духовного училища, 7) германский студент, 8) член
Петербургской Академии и т. д.; все вместе произвело, при известных данных
натуры, великого человека, который в силах был прорвать вширь и вверх пределы
своей крепкой крестьянской группы и своего слоя, стесненного давлением сверху.
Положим, что прорывают иногда таким же образом свои группы и слои и Пугачевы. Но
при глубоком расслоении и при резкой группировке их действия оканчиваются скоро
неудачей, и целое после этого крепнет. А когда Мирабо (дворянин), Колло д'Эрбуа
(актер), гениальный расстрига Талейран прорывают уже ослабевшие перегородки, то
бывает иной результат. А при большем смешении умственных даров и вообще натуры
нужно гораздо менее для окончательного разрушения; нужна только в зачинщиках
отчаянная смелость наших Желябовых или немцев Рейнедорфов.

VI

От рилевского взгляда на пользу оригинальных и друг от друга по возможности
удаленных общественных групп легко перейти к учению о реальных силах общества.
Это до крайности простое в своих основаниях, но тем не менее поразительное
учение должно бы одно само по себе нанести неисцелимый удар всем надеждам не
только на полное однообразие и безвластие à la Прудон, но и на что бы то ни
было
приблизительное. Реальные силы - это очень просто. Во всех государствах с само-
го начала исторической жизни и до сих пор оказались неизбежными некоторые
социальные элементы, которые разнородными взаимодействиями своими, борьбой и
соглашением, властью и подчинением определяют характер истории того или другого
народа. Элементы эти или вечные и вездесущие реальные силы, следующие: религия
или Церковь с ее представителями; государь с войском и чиновниками, различные
общины (города, села и т. п.); землевладение; подвижной капитал; труд и масса
его представителей; наука с ее деятелями и учреждениями; искусство с его
представителями. Вот они эти главные реальные силы обществ; это действительно
очень просто, и всякий как будто это знает; но именно как будто. Тот только
истинно и не бесполезно знает, у которого хоть главные черты знаемого постоянно
и почти бессознательно готовы в уме при встрече с новыми частными явлениями и
вопросами.
Это почти до грубости простое напоминание об этих реальных силах и об
неизбежности попеременного антагонизма и временной солидарности между ними
служит еще большим подкреплением таким взглядам, каковы взгляды вышеупомянутых
защитников разнообразия и разделения на группы.
Если не ошибаюсь, Роберт фон Моль первый ясно и специально обратил внимание на
эту старую истину, эмпирически всем известную и смутно всеми чуемую, кроме таких
людей, которые, подобно Прудону и некоторым анархистам, безумно и ненаучно, так
сказать, верят в возможность безвластного, сплошного и однородного общества,