"К.Н.Леонтьев. О всемирной любви " - читать интересную книгу автора

приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению
людей. Если захотите вникнуть в нашу историю после Петровской реформы, вы
найдете уже следы и указания этой мысли, этого мечтания моего, если хотите, в
характере общения нашего с европейскими племенами, даже в государственной
политике нашей. Ибо, что делала Россия во все эти два века в своей политике, как
не служила Европе, может быть, гораздо более, чем себе самой? Не думаю, чтоб от
неумения лишь наших политиков это происходило. О, народы Европы и не знают, как
они нам дороги!
И впоследствии, я верю в это, мы, то есть, конечно, не мы, а будущие грядущие
русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет
именно значить: стремиться внести примирение в европейские противоречия уже
окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе всечеловечной
и всесоединяющей, вместить в нее с братскою любовью всех наших братьев, а в
конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии,
братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому
закону!"[48][48]
Я спрашиваю по совести: можно ли догадаться, что здесь подразумевается некая
таинственная церковно-мистическая и даже чуть не апокалипсическая мысль о земном
назначении России?
Что-нибудь одно из двух - или я прав в том, что эта речь промах для такого
защитника и чтителя Церкви, каким желал быть Ф. М. Достоевский, или я сам
непроницателен в этом случае до невероятной глупости. Пусть будет и так, если уж
покойного Достоевского во всем надо непременно оправдывать. Я и на эту
альтернативу соглашусь скорее, чем признать за этой космополитической, весьма
обычной по духу в России выходкой какое-то особое значение!





[1][1] Леонтьев Константин Николаевич (1831 - 1891) - писатель, публицист,
литературный критик, по образованию врач; в 60-е - начале 70-х гг. находился на
дипломатической службе на Ближнем Востоке. Как религиозный мыслитель и
публицист, Леонтьев занимал "охранительные" позиции. С 1887 г. жил в Оптиной
пустыни, постригся в монахи. См. о нем: Соловьев Вл. Леонтьев К. Н. //
Энциклопедический словарь. Изд. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1896. Т. 34.
С. 562 - 564; Бердяев Н. К. Леонтьев - философ реакционной романтики//Вопросы
жизни. 1905. No 7. С. 165 - 198; Розанов В. Неузнанный феномен. СПб., 1911. См.
также: Котельников В. Оптина пустынь и русская литература. Статья третья // Рус.
литература. 1989. No 4. С. 3 - 20.
[2][2] С приглашением участвовать в празднике Пушкина
обратился к Толстому Тургенев, но получил отказ (см.: Бирюков П. Биография Л. Н.
Толстого. М.; Пг., 1923. Т. 2. С. 179). Фраза Толстого, приведенная Леонтьевым,
возможно, была известна ему в устной передаче, но смысл отношения Толстого к
данному событию она вполне передает.
[3][3] См.: ВЕ. 1880. No 7. В заметке, на которую ссылается Леонтьев, было
сказано, что "речь г-на Достоевского была построена на фальши - на фальши,
крайне приятной только для раздражаемого самолюбия" (с. XXXIII).
[4][4] Здесь цитируется строка из стихотворения А. С. Пушкина "Отцы пустынники
и