"К.Н.Леонтьев. Египетский голубь" - читать интересную книгу автора

Советница одушевилась и говорила еще долго и все так же хорошо.

Я молчал пока, но тотчас же сообразил, что можно воспользоваться этим
предметом разговора на пользу мадам Антониади "tout соurt". Дамы продолжали
рассуждать о варварстве и жестокости. Наконец, выждав время, я сказал:

- Мне хочется по этому поводу сделать несколько очень откровенных
замечаний, но мадам Н. (советница) всегда своим спокойствием и
недоступностью наводит на меня такой "священный ужас", что я иногда не
решаюсь заговорить с ней, как бы не испортить себе карьеру и все дела.

- Ecoutez, - возразила она мне на это довольно резко, - какое мне дело
да вашей карьеры, согласитесь сами?

- Вот видите, как я прав, - воскликнул я. - Я еще и мнения своего не
собрался сказать, а вы уже спешите уничтожить меня... Я ведь не говорил вам,
что я прав в моей боязни... Я хотел сказать только, что "священный ужас" мой
так велик при взгляде на вас, что я теряюсь и думаю всякий вздор, например,
о карьере и т. п.; особенно, когда изредка я сижу так близко от вас, как
теперь... Чин у меня не велик еще... знаете...

- Вы очень дурно начинаете... Вы говорите обидные вещи... Эти чины! -
прервала меня Елена X. (она, замечу между прочим, очень была довольна, что
муж ее такой еще молодой и уже статский советник).

- Ну да, разумеется, - сказала советница.

Однако я был прав; я заставил ее в первый раз обратить внимание на то,
что она уж слишком сухо держит себя не со мною одним, а со многими.
(Незадолго пред этим один молодой товарищ наш поднял с полу платок, который
она уронила, и хотел ей отдать, но она не взяла из рук в руки, а показала
ему движением головы на стол и сказала: "туда".) Мой приступ был уж тем
хорош, что немного смягчил и как бы пристыдил ее. После этого я продолжал:

- Разве вы хотите, чтоб я не "трепетал", а был бы откровенен?

Она сказала:

- Смотря по откровенности...

- Моя откровенность будет вот в чем: я нахожу, что есть случаи, в
которых и вы, и мадам X-а обнаруживаете больше жестокости, чем начальники
друзов и мусульмане Дамаска. Что ж прикажете: трепетать или не трепетать?

- Не трепещите... Впрочем, вы все притворяетесь... Трепещут совсем
иначе... не так, как вы...

- C'est tres curieux! - воскликнула мадам X-а. - Где же это варварство
наше?