"К.Н.Леонтьев. Египетский голубь" - читать интересную книгу автора

- Жестокость, жестокость, а не варварство; это разница, - сказал я. -
Извольте, вот в чем. Я понимаю, что толпы людей, возбужденные идеей,
совершают ужасы во время войны или междоусобий. Я понимаю также вполне вашу
радость, когда расстреливали тех, которые ужасам потворствовали или
руководили фанатиков... Это война, кровопролитие... Пожар страстей... Но
зачем тонкая жестокость в мирное время?.. Зачем эти "общественные обиды".
Les variations insolentes de la politesse (это не мое, это слово одного
французского публициста)...

- Что такое! Что такое! Какие variations? - воскликнули дамы с
любопытством.

- А вот какие... Отчего вы не захотели заплатить визит молодой женщине,
русской, которая выросла в Одессе и рада русских видеть; которая очень мила
и прилична; а посланницу, леди Б., хромую, скучную, глупую, по-моему, с
красным носом, которая похожа на пьяницу-кухарку, вы принимаете почтительно
и спешите сами к ней... Это жестокость... и вместе с тем, простите, я не
смею сказать...

- Говорите уж все...

- Недостаток вкуса!

- А! - перебила Елена X., - он влюбился в эту мадам Антониади и жалеет
ее. Но если так, то нам нужно платить визиты и жене Боско, нашего portier,
чтоб и она была довольна?

- Вы сами знаете, что это не так, - сказал я. - Жена Боско не
претендует на это. А если у вас много доброты и мало жестокости, то надо и
невинные претензии в других щадить... Разве у нас всех трех нет вовсе
претензий?

- У вас их даже много, - заметила советница, только очень добродушным
тоном.

Я постарался также придать моему голосу и тону величайшую
почтительность, почти молящую, и детскую кротость и сказал:

- Ну, так сделайте на этот раз исключение. Вы так обе поставлены
выгодно, что вы этим не унизитесь, потворствуя на этот раз моим
претензиям... Прошу вас...

- Что же, вы в самом деле влюблены? - спросила мадам X-а; а советница
сказала ей:

- Послушайте, исполним его желание; только с тем условием, чтоб он
вперед хоть немножко "трепетал", а то он именно потому и говорит о
"священном ужасе", что он ничего такого не чувствует...

- Согласен, - отвечал я; - я дам вам слово, что несколько месяцев, если