"К.Н.Леонтьев. Египетский голубь" - читать интересную книгу автора

угодно, я буду уходить куда-нибудь в дальний угол, как вы только войдете в
комнату...

- Хорошо...

- Но это ведь ко мне не относится, - возразила жена первого
драгомана. - Это вы его можете ужасать, а я для него нипочем... Он даже
бранит меня иногда. Мое условие для визита другое. Я поеду с тем условием,
что я при всех, и при Блуменфельде, и при других расскажу, как он влюблен в
мадам Антониади...

- Извольте, - согласился я. - Я не боюсь... Все эти молодые люди были
когда-нибудь и сами влюблены; и будут еще. Что ж такое!..

Но в самом деле мне это было очень неприятно. Я согласился только для
того, чтобы достигнуть цели; но я решился просто упросить после мадам X.,
чтоб она этого не делала. А теперь надо было ей уступить...

Разумеется, все это было дело случая. Мадам Антониади была такого рода
и такого положения женщина, что они обе могли бы сделать ей визит без моего
ходатайства, могли и не сделать... Если бы муж ее был и хуже, но был бы
одним из русских подданных, торгующих в Царьграде, русский примат (un primat
russe), то сделать ей визит раз или два в год было бы, пожалуй, даже
обязанностью для наших чиновных дам. Но Антониади имел французский паспорт,
и жена его никакого политического значения для посольства иметь не могла, а
имела только общественное, которое казалось не достаточно велико... Сама же
по себе мадам Антониади была достойна их общества, и главное затруднение,
мне казалось, происходило оттого, что советница была сама не в духе в это
время. Она надеялась, что муж ее после долгого управления останется тут
посланником; назначение нового раздражило ее, и она, предвидя скорый отсюда
отъезд свой, была ко всему окружающему равнодушна и не хотела взять на себя
ни малейшего труда. Однако она сдержала свое слово. Чрез несколько дней я
опять обедал у них. Она вышла к обеду и, увидав меня в толпе других, назвала
меня по имени и, указывая на дальний темный угол, сказала:

- Идите туда... Понимаете?

- Понимаю, - сказал я и покорно пошел в этот угол.

- Что такое? что такое? - спросили все.

- Ничего, - отвечала она. - У нас такой уговор есть... Пари.

- Нам нельзя знать? - спросил муж.

- Можно. Я скажу после. И отвернулась от меня.

Я посидел, разумеется, недолго в углу, встал и хотел выйти на балкон;
но она позвала меня и сказала: