"К.Н.Леонтьев. Египетский голубь" - читать интересную книгу автора

- Я исполнила... она в самом деле ничего!.. Elle est tres bien, quoique
un peu pretentieuse, un peu precieuse... Вы были в углу; теперь остается при
всех обнаружить, что вы к ней неравнодушны, но я предоставляю это Елене X.,
она сбиралась обличить вас...

- Как вам угодно! - сказал я очень сухо, и она, увидав на лице моем
досаду и боль, была так добра и деликатна, что за обедом даже ни слова не
упомянула о мадам Антониади.

Что касается до Елены X. (она тоже была у мадам Антониади с визитом в
этот же день), то я пошел к ней вечером, поцеловал у ней за это руку и
откровенно и убедительно просил ее не "дразнить" меня и не говорить ни при
ком об этом.

- Вы разве в самом деле влюблены? - спросила она меня с искренним
участием.

- Нет еще, - отвечал я; - но если вы будете так шутить при всех, а
потом я сам познакомлюсь и начну в доме бывать, то это ей повредит со
временем... вы так добры сами и честны... зачем же вы будете делать зло
молодой женщине, которая сама вам понравилась...

- Это правда, - сказала добрая Елена, дала мне слово не шутить этим и
тоже сдержала его.

IV

После этого я стал искать случая познакомиться с семейством Антониади.
Я мог бы достичь этого легко чрез Блуменфельда, который хотя и бранил их за
глаза и смеялся над ними, однако был у них несколько раз, как я узнал от
камер-юнкера. Но разве этот человек мог к чему-нибудь подобному отнестись
просто? Его-то именно я и не хотел просить ввести меня в этот дом. Во всякий
другой, только не в этот!

Было еще и другое затруднение... я был очень дурно одет. У меня был
очень хороший новый фрак, в котором я часто обедал в посольстве, но
ежедневное мое платье было не хорошо. Почти все мои знакомые и товарищи были
такие щеголи, а я ходил по набережной Буюк-Дере в каких-то белых летних
сюртуках вроде военных кителей. Не скажу, чтобы меня это слишком огорчало
или стесняло, я был спокоен и не стыдился; а сослуживцы мои, надо отдать им
эту справедливость, при всем щегольстве своем, связях и богатстве, вели себя
со мной совершенно по-товарищески и сами приглашали меня на такие прогулки и
сборища, в которых принимали участие и самые знатные, самые чиновные
иностранцы. Раз только один из секретарей посольства сделал мне замечание по
поводу моего костюма, но такое дружеское, что оно обидеть никак не могло. Он
сказал мне с участием и грустью:

- Когда это, милый Владимiр Александрович, я увижу вас хорошо одетым.
Эти белые штуки ваши мне ужасно надоели!..