"К.Н.Леонтьев. Хамид и Маноли" - читать интересную книгу автора Так-то хотел пожалеть его палкой ага! Простой человек был, думал
сделать добро; а сделал еще хуже. Обиделся Маноли и говорит мне, когда я вышла его провожать за дверь: "Я, Катерина, больше сюда не приду! Будь проклята вера этого старого дьявола и весь дом, и отец, и его мать пусть будут прокляты! Всякий осел да будет приказывать мне! Он мне не отец и не брат! - Прощай, говорит" . И ушел; весь раскраснелся от гнева; идет так скоро от меня, только шальвары колышатся туда и сюда и кисть на феске. Стою у дверей и думаю. Вот и ругаться, и проклинать людей научился! а личико-то у бедного красивое и доброе, как у того Михаила Архангела, которого образ из России наш игумен привез. Точно такое лицо; мы все на образ этот любоваться ходили. С тех пор я уж и не видала никогда моего брата! Час его смертный был близок, и никто из нас этого страшного часа не знал. VI Христиане наши в это время вооружились и собрались под Ханьей, около Серсепильи и Перивольи. Их было тысяч около десяти из разных епархий и сел. Начальников у них было много, а главный самый был один молодец - Маврогенни. У нас и теперь так говорят люди, - во времена Вели-паши, либо во времена Маврогенни, - все равно это. Стали они в садах и под оливками; не портили и не трогали ничего даже в турецких садах и домах и послали сказать всем сельским туркам в Киссамо и Селимно, где больше турок, и в другие места, не с вами. Вы критские люди, такие же, как и мы, и от нас вы зла не ждите..." Однако глупые турки деревенские нашим не поверили, а поверили Вели-паше. Паша подсылал им людей: "Идите, спасайтесь в города; не верьте грекам; их больше в селах, и они вас там всех перебьют". Ему хотелось, как слышно, чтобы больше смут было в Крите и чтобы султан сказал: "ты один исправишь все там, Вели-паша! без тебя нет спасенья"... Говорили также наши, что английский консул тоже все против христиан действовал. Пошли турки в город из деревень толпами. Женщины, дети на ослах, на мулах едут; пожитки везут: а мужчины около пешие с ружьями. Усталые, сердитые, голодные все в Ханью собрались. Работы свои полевые покинули и жить им нечем: работ в городе для них нет... Город наш-то, знаешь, тесный; улицы узкие; стены кругом города толстые; ворота у крепости на ночь запрут и бежать некуда; разве в море броситься. Страшно стало христианам городским. Как ночь придет - души нет; так и ходит за тобой смерть жестокая!.. Что делать? Куда бежать? Наши из садов Серсепильи шлют сказать паше: - Пусть султан нам права возвратит обещанные! А паша ждет войска из Константинополя и не уступает. Турки в городе, - сказала я, - голодные, злые, теснота им, жить негде; у кого родные были, и тех стеснили, а у кого не было родных?! И то сказать, каково было в жару в эту летнюю с детьми маленькими и с больными, и старыми людьми, где попало |
|
|