"Д.М.Леонова. Воспоминания артистки императорских театров " - читать интересную книгу автора

Путешествия эти необходимо было делать зимой, так как непроходимые болота,
на десятки верст в окружности, слишком затрудняли сообщение в летнее время.
В такие-то зимние ночи, оставаясь одни с матушкой, без прислуги, мы дрожали
от страха, осаждаемые волками. Однажды, в одну из отлучек отца, когда
матушка не ожидала еще возвращения его, слышит она стук в дверь. Оцепенев от
ужаса, она не знает, что ей делать, окликнуть ли того, кто стучится, или
притаиться. Со страхом отворяет она первую дверь, которая вела в сени и
ждет, что будет. К радости ее это был отец. "Отворяй скорее! - говорит он, -
это я!" Помню, как подошел он к нашей кровати и поцеловал нас, говоря: "Ну,
детки, умолили вы Бога, что я жив. Меня хотели убить!" И он рассказал нам
следующее: ночью перешел он какую-то реку и поднялся на берег, на котором
заметил избу и в ней огонек. Он постучался в окошко, чтобы попросить указать
ему дорогу к месту, куда надо было ему идти. На стук его выскакивает мужик с
палкой и начинает беспощадно бить его, так что отец упал и скатился к реке.
Он не помнил, сколько времени лежал там, но когда очнулся, то голова его
была вся в крови. Много еще разных подробностей рассказывал он нам о своем
путешествии, результат которого был в конце концов радостным: пошел отец
пешком, а вернулся на лошадке с санями, в которых нашли мы много разных
продуктов.
И так, жизнь родителей моих была горька; из положения этого выйти не
было никакой возможности... Однажды, заехал к нам Ивков и завел, между
прочим, следующий разговор: "Я все думаю о вас, Михаил Леонтьевич, о вашей
семье. Что же вы будете здесь делать с вашими детьми? Вы имеете звание,
значит, вам нужно детей ваших воспитать, а здесь они могут совершенно
пропасть". Отец отвечал, что и сам томится мыслью об этом, но не знает
решительно как выехать, что нужно для этого сделать, что у него нет никаких
средств. Ивков взялся сам за это, и настоял, чтобы мы, не теряя времени,
отправлялись пока есть санный путь до одной деревни, где должны прожить до
весны и ждать отхода его плотов. "На плотах, - говорил он, - устроят вам
место и вы спокойно доедите". А план был такой: из Осташковского уезда
попасть в Тверь, а потом проселочными дорогами ехать в Петербург. Не долго
думая, собрались мы в деревню, которая назначалась нашим пунктом ожидания.
Приехав в указанную Ивковым деревню, мы наняли избу, которая оказалась
совершенно новою. Время было - великий пост; стояли еще холода и морозы. Но
в первую же ночь у нас сделался пожар. К счастью, отец вовремя услыхал запах
гари и только успели мы выскочить, как пламя охватило дом. Соседние мужики
набежали и скоро потушили огонь, но в них закралось подозрение, что не был
ли это поджог. Причина пожара была очень простая: в печке, для загребания
углей сделана была яма, дно которой приходилось почти на самых балках,
вследствие чего они и загорелись. Наняли другой дом, и вдруг там та же
история: ночью опять запах гари; подходят к печке и видят, что из такой же
ямы для углей показалось уже пламя. К счастью нашему, удалось затушить огонь
собственными средствами, иначе крестьяне не без некоторого основания могли
бы принять нас за поджигателей. После этого, мы переехали опять в другую
избу, по счету уже третью, объясняя переезд свой тем, что в прежней было
холодно.
Наконец, наступила весна. Приготовляют плоты, на которых должны
отправиться и мы. Устраивают нам шалашик на плоту. Хотели было сделать его
на последнем, но матушка, по какому-то инстинкту, пожелала непременно, чтобы
шалаш поместили на одном из средних плотов. Наконец мы отправились.