"Эдмон Лепеллетье. Фаворитка Наполеона ("Тайна Наполеона" #7) " - читать интересную книгу автора

предательства в ту эпоху, когда имя предателям было легион.
Едва император показался вверху парадной лестницы, барабаны забили
поход. Он поднял руку, чтобы водворить тишину, и, двинувшись к войску,
громко сказал:
- Офицеры, унтер-офицеры и солдаты моей старой гвардии, прощайте! В
продолжение двадцати лет я находил вас постоянно на пути чести и славы. В
последнее время, как и во времена нашего благополучия, вы не переставали
являть собой образец верности и отваги.
С такими людьми, как вы, наше дело не было бы проиграно! Но война
затянулась бы до бесконечности: она перешла бы в междоусобие, и Франция
сделалась бы через это еще несчастнее. И вот я пожертвовал своими интересами
ради интересов отечества. Я уезжаю! Вы же, друзья мои, продолжайте служить
Франции. Ее счастье было моей единственной мыслью и останется навсегда
близким предметом для моего сердца.
Не сожалейте о моей участи! Если я согласился пережить себя, то
опять-таки с целью послужить вашей славе. Я намерен описать великие дела,
совершенные нами сообща. Прощайте, дети мои! Хотелось бы прижать к сердцу
каждого из вас, но я обниму по крайней мере вашего командира, поцелую ваше
знамя.
Тут выступил вперед ветеран, покрытый боевой славой, весь в рубцах,
генерал Пети, командовавший совместно с Камбронном императорской гвардией.
Наполеон привлек его к себе, взяв за плечо, и прижал к груди. Потом он
подозвал жестом знаменщика.
Офицер протянул императору священный символ. В этом знамени
императорской гвардии сосредоточилась вся слава двадцати прошедших лет:
непобедимое, развевалось оно в Вене, в Берлине, в Москве. Оно вступило в
Труа после громких побед. И ему, закопченному пороховым дымом, предстояло
погибнуть в рядах последнего каре под Ватерлоо.
Наполеон, величавый первосвященник этого поминального обряда по
мертвецам побежденной Франции, поднял священный стяг. Храбрецы, собранные на
отпевание погребенной империи, содрогнулись и в первый раз поникли головой:
по их рядам пронесся трепет при этом воинственном возношении. Момент вышел
торжественный, религиозный, трагический.
Наполеон поцеловал знамя и взволнованно сказал:
- Дорогой орел, пусть этот прощальный поцелуй отдастся в сердце каждого
француза!
Все плакали. Даже английский комиссар Нейл Кэмпбел вытащил здоровой
рукой платок и провел им по глазам.
Император проворно сел в ожидавшую его коляску. Он торопился скрыть
свое волнение, ему не хотелось заплакать перед своими солдатами.
Отъезд произошел в следующем порядке: шествие открывали двенадцать
кавалеристов; за ними следовали карета генерала Друо, коляска императора с
генералом Бертраном, отряд кавалерии, четыре крытых экипажа иностранных
комиссаров и восемь экипажей для адъютантов, офицеров императорского дома и
слуг.
Гвардия и уличная толпа молча смотрели вслед этому погребальному
поезду. Люди обнажили головы, точно провожая покойника, и никто не смел
крикнуть хоть что-либо императору на прощание.
Вечером Наполеон остановился ночевать в Бриаре. Он ужинал один с
генералом Бертраном. Изгнание началось.