"Эдмон Лепеллетье. Фаворитка Наполеона ("Тайна Наполеона" #7) " - читать интересную книгу автора

и его предложение было принято. Он быстро переоделся, и Наполеон,
внимательно осмотрев его, по-видимому, остался доволен своим двойником и с
улыбкой, походившей, несмотря на его старания, на гримасу, он сказал
Бертрану:
- Видя, что мое место в карете занято, они не догадаются, что я скачу
далеко впереди на почтовой лошадке. Кто, черт возьми, заподозрит, что под
ливреей курьера скрывается император французов?
Итак, простой крестьянин в императорском мундире занял место в карете,
украшенной гербами, а император в ливрее простого слуги уселся верхом на
лошадь, которой предстояло спасать жизнь изгнанного цезаря.
Переодетый курьером Наполеон мог пробраться через враждебные толпы,
сторожившие по деревням на Сен-Канской дороге проезд императорской кареты.
Всеобщая ненависть была так сильна, страсти так возбуждены, что
неистовствовавшие крестьяне не спали всю ночь, подстерегая побежденного,
которого жаждали прикончить.
Однако никто не узнал Наполеона, сторожившие фанатики со старыми
ружьями на плече или просто с цепями пропустили безобидного верхового,
притом доброго роялиста, о чем свидетельствовала белая кокарда на шляпе
Переодетому в этот костюм императору с эмблемой приверженности к партии
Людовика XVIII кланялись как слуге короля, как одному из мелких деятелей
правого дела. В нескольких местах его даже угощали, в других -
осведомлялись, какие есть новости о тиране.
Благополучно проехав Сен-Кана, Наполеон вздохнул свободнее. Погоняя
коня, он скоро оставил далеко позади много опасных сборищ. Никто не обратил
на него внимания; самые пылкие, утомившись ожиданием, отправились спать. В
Сен-Кана раздалось лишь несколько враждебных криков:
- Ага, вот курьер! Едет готовить помещение. Значит, злодей Бонапарт
недалеко!
И эти враги, решительные и нетерпеливые, возбужденные духовенством,
обманутые эмиссарами Талейрана и барона де Витроля, давали себе слово - хотя
бы ради этого пришлось сторожить всю ночь - броситься на карету, как только
она покажется, и вытащить из нее изгнанника.
Какие удручающие, горькие мысли должны были преследовать Наполеона,
вынужденного обратиться в бегство, облаченного в костюм слуги, во время этой
скачки среди разнузданной толпы, среди враждебных криков, среди проклятий,
преследовавших его по пятам!
До сих пор его переодевание спасало его, но он торопился добраться до
места. В Э он надеялся найти представителя королевского правительства,
власти и войска. Подпрефект должен будет поручиться за его безопасность.
Бурбонам очень хотелось, чтобы Наполеона убили на большой дороге, но они
вовсе не желали отвечать за это преступление перед Францией, перед Европой,
перед потомством. В Э он мог уже не бояться банд, подстрекаемых Трестайоном;
но хватит ли у него сил домчаться туда?
Хотя Наполеон и был превосходным ездоком, но он не привык скакать на
почтовых лошадях. Его костюм, тяжелые сапоги и быстрая скачка, к которой ему
пришлось прибегнуть, чтобы сыграть свою роль и отвратить всякое подозрение,
страшно утомляли его. Пот лил с него ручьями. Несмотря на ночную свежесть,
усталость Наполеона все возрастала; с каждым лье ему казалось, что дальше
ехать он уже не в состоянии.
Среди уединения бесконечной большой дороги, он, привыкший сидеть на