"Михаил Юрьевич Лермонтов. Вадим " - читать интересную книгу автора

Он говорил о столице, о великой Екатерине, которую народ называл
матушкой и которая каждому гвардейскому солдату дозволяла целовать свою
руку... он говорил об ней, и щеки его рели; и голос его возвышался
невольно. - Потом он рассказывал о городских весельствах, о красавицах,
разряженных в дымные кружева и волнистые, бархатные платья...
Ольга слушала, и что-то похожее на зависть встревожило ее; "если б обо
мне так говорили, если б и на мне блистали б кружева и дорогие камни... о я
была бы счастливей!.." - всякой 18-тилетней девушке на ее месте эти мысли
пришли бы в голову. Наряды необходимы счастью женщины как цветы весне.
И Ольга боялась, чтоб он не обернулся к дверям и не заметил ее
любопытства; маленькая гордость дышала в этом опасении...
Однако ж как уйти?.. Юрий говорит так приятно. - В звуках его голоса
так ясно выражались благородные чувства, - что если б даже невозможно было
разобрать слов его - то - ей казалось... она поняла бы смысл разговора!..
Нельзя сомневаться, что есть люди, имеющие этот дар, но им
воспользоваться может только существо избранное, существо, которого душа
создана по образцу их души, которого судьба должна зависеть от их судьбы...
и тогда эти два созданья, уже знакомые прежде рождения своего, читают свою
участь в голосе друг друга; в глазах, в улыбке... и не могут обмануться... и
горе им, если они не вполне доверятся этому святому таинственному
влечению... оно существует, должно существовать вопреки всем умствованиям
людей ничтожных, иначе душа брошена в наше тело для того только, чтоб оно
питалось и двигалось - что такое были бы все цели, все труды человечества
без любви? И разве нет иногда этого всемогущего сочувствия между народом и
царем? Возьмите Наполеона и его войско! - долго ли они прожили друг без
друга?
О, как Ольга была прекрасна в эту первую минуту самопознания, сколько
жизни, невинной, обещающей жизни, было в стесненном дыханьи этой полной
груди; где билось сердце, обещанное мукам и созданное для райского
блаженства...
Надобно было камню упасть в гладкий источник. Она обернулась...
Полоса яркого света, прокрадываясь в эту комнату, упадала на губы
скривленные ужасной, оскорбительной улыбкой, - все кругом покрывала темнота,
но этого было ей довольно, чтобы тотчас узнать брата... на синих его губах
сосредоточилась вся жизнь Вадима, и как нарочно они одни были освещены...
Он приблизился: от него веяло холодом.
- Поздравляю, Ольга...
- С чем?
- Не правда ли... как хорош собою молодой твой господин!..
- И твой! - обидевшись возразила Ольга...
- Нимало... я добровольно стал слугою... я не обязан им сохранением
жизни, воспитанием... но ты!.. о, посмотри на него, что за ловкость, что за
румянец...
Она вздохнула...
- И эта прекрасная голова упадет под рукою казни... - продолжал шепотом
Вадим... - эти мягкие, шелковые кудри, напитанные кровью, разовьются... ты
помнишь клятву... не слишком ли ты поторопилась... о мой отец! мой отец!..
скоро настанет минута, когда беспокойный дух твой, плавая над их телами,
благословит детей твоих, - скоро, скоро...
- Скоро!..