"Михаил Юрьевич Лермонтов. Вадим " - читать интересную книгу автора

на свободе предавался мечтам своим. Его голос был чист и полон, его сердце
казалось таким же.
Не песня, но вид казака сильно подействовал на Вадима; он ударил себя в
лоб рукой, как обыкновенно делают, когда является неожиданная мысль.
- Стой, - сказал он, устремив мрачный взор на подъехавшего казака; не
знаю, что больше подействовало на последнего, голос или взор? но казак
остановился и хотел ухватиться за саблю.
- Не нужно! - продолжал Вадим: - поезжай скажи Белбородке, что
послезавтра я его жду к себе в гости; - нынешнюю весну Палицын поставил на
дворе новые качели... к двум веревкам не долго прибавить третью... итак
послезавтра... скажи, что Красная шапка ему кланяется. - Ступай.
При имени Красной шапки казак почтительно съехал с дороги и дал место
Вадиму, который гордо и вместе ласково кивнул головой, ударил нагайкой
лошадь... и ускакал.
Надобно иметь слишком великую или слишком ничтожную, мелкую душу, чтоб
так играть жизнью и смертию!.. одним словом, Вадим убил семейство! и что же
он такое? - вчера нищий, сегодня раб, а завтра бунтовщик незаметный в
пьяной, окровавленной толпе! - Не сам ли он создал свое могущество? какая
слава, если б он избрал другое поприще, если б то, что сделал для своей
личной мести, если б это терпение, геройское терпение, эту скорость мысли,
эту решительность обратил в пользу какого-нибудь народа, угнетенного чуждым
завоевателем... какая слава! если б, например, он родился в Греции, когда
турки угнетали потомков Леонида... а теперь?.. имея в виду одну цель -
смерть трех человек, из коих один только виновен, теперь он со всем своим
гением должен потонуть в пучине неизвестности... ужели он родился только для
их казни!.. разобрав эти мысли, он так мал сделался в собственных глазах,
что готов был бы в один миг уничтожить плоды многих лет; и презрение к
самому себе, горькое презрение обвилось как змея вокруг его сердца и вокруг
вселенной, потому что для Вадима все заключалось в его сердце!
Теряясь в таких мыслях, он сбился с дороги и (был ли то случай)
неприметно подъехал к тому самому монастырю, где в первый раз, прикрытый
нищенским рубищем, пламенный обожатель собственной страсти, он предложил
свои услуги Борису Петровичу... о, тот вечер неизгладимо остался в его
памяти, со всеми своими красками земными и небесными, как пестрый мотылек,
утонувший в янтаре. И теперь опять он здесь, теперь, когда, видя близкий
конец своего ужасного предприятия, он едва может перенесть тягость одной
насмешки самолюбия. Спрашиваю: случай ли привел его сюда!..
Звонили ко всенощной, и протяжный дрожащий вой колокола раздавался в
окрестности; солнце было низко, и одна половина стены ярко озарялась розовым
блеском заката; народ из соседних деревень, в нарядных одеждах, толпился у
святых врат, и Вадим издали узнал длинные дроги Палицына, покрытые узорчатым
ковром. Кто же здесь? верно Наталья Сергевна; он привязал свою лошадь к
толстой березе и пошел в монастырь; - сердце его билось болезненным
ожиданием, но скоро перестало - один любопытный взгляд толпы, одно
насмешливое слово! и человек делается снова демон!..
Тихо Вадим приближался к церкви; сквозь длинные окна сияли
многочисленные свечи и на тусклых стеклах мелькали колеблющиеся тени
богомольцев; но во дворе монастырском все было тихо; в тени, окруженные
высокою полынью и рябиновыми кустами, белели памятники усопших с надписями и
крестами; свежая роса упадала на них, и вечерние мошки жужжали кругом; у