"Михаил Юрьевич Лермонтов. Вадим " - читать интересную книгу автора

ребята"... и толпа с воем ринулась к кибиткам; несчастный старик спал на
груди своей дочери; он вскочил... высунулся... и все понял!..
- Чего вы хотите! - сказал он твердым голосом...
- А! старый ворон! Старый филин!.. мы тебя выучим воздушной пляске...
пожалуй-ка сюда... да выходи же! - сказал один, подтверждая приказание
ударом плетью...
Старик медленно вышел из кибитки, дочь выпрыгнула вслед за ним,
уцепилась обеими руками за его платье, - "не бойся! - шепнул он ей, обняв
одной рукою, - не бойся... если бог не захочет, они ничего не могут нам
сделать, если же"... он отвернулся... о, как изобразить выражение лица
бедной девушки!.. сколько прелестей, сколько отчаяния!..
- Разнимите их! - закричал один кривой исполин, приготавливая петлю. -
Что они лижутся!..
Их хотели растащить... но девушка в бешенстве укусила жестокую руку...
"перестань! - сказал отец твердым голосом! ты этим не поможешь, если мне
суждено погибнуть от злодейских рук, без покаяния, как бусурману..."
- Не может быть! не может быть, батюшка... ты не умрешь!
- Отчего же, дочь! не может быть?.. и Христос умер!.. молись...
Она отрывисто качнула головой - и заплакала...
Боже! какие слезы!..
Несмотря на это, их растащили; но вдруг она вскрикнула и упала; отец
кинулся к ней, с удивительной силой оттолкнул двух казаков - прижал руку к
ее сердцу... она была мертва, бледна, холодна как сырая земля, на которой
лежало ее молодое непорочное тело.
- Теперь пойдемте, - сказал старик; его глаза заблистали мрачным
пламенем... он махнул рукою... ему надели на шею петлю, перекинули конец
веревки через толстый сук и... раздался громкий хохот, потом вдруг молчание,
молчание смерти!..
Но увы! еще не кончились его муки; пьяные безумцы прежде времени
пустили конец веревки, который взвился кверху; мученик сорвался, ударился
о-земь, - и нога его хрустнула... он застонал и повалился возле трупа своей
дочери. "Убийцы! - прохрипел он... - вот вам мое проклятье! проклятье!.." -
"Заткни ему горло!" - сказал Орленко... это было сожаленье...
Два ножа в минуту воткнулись в горло старика, и он умолк.
Когда казаки, захотев увериться в его кончине, стали приподнимать его
за руки, то заметили, что в последних судорогах он крепко ухватил ногу своей
дочери, впился в нее костяными пальцами, которые замерли на нежном теле...
О, это было ужасно... они смеялись!..
Божественная, милая девушка! и ты погибла, погибла без возврата... один
удар - и свежий цветок склонил голову!.. твое слабое сердце, как нить
истлевшая - разорвалось... Ни одно рыдание, ни одно слово мира и любви не
усладило отлета души твоей, резвой, чистой, как радужный мотылек, невинной,
как первый вздох младенца... грозные лица окружали твое сырое смертное ложе,
проклятие было твоим надгробным словом!.. какая будущность! какое прошедшее!
и все в один миг разлетелось; так иногда вечером облака дымные, багряные,
лиловые гурьбой собираются на западе, свиваются в столпы огненные,
сплетаются в фантастические хороводы, и замок с башнями и зубцами, чудный,
как мечта поэта, растет на голубом пространстве... но дунул северный
ветер... и разлетелись облака, и упадают росою на бесчувственную землю!..
Мир с тобою, дева красоты, да ангел твой хранитель споет над твоим прахом