"Михаил Юрьевич Лермонтов. Вадим " - читать интересную книгу автора

Но хозяйка не отвечала; она приподняла половицу возле печи и указала на
отверстие пальцем; Юрий понял сей выразительный знак и поспешно спустился в
небольшой холодный погреб, уставленный домашней утварью!
- Что бы ты ни слыхал, что бы в избе ни творили со мной, барин, - не
выходи отсюда прежде двух ден, боже тебя сохрани, здесь есть молоко, квас и
хлеб, на два дни станет! и тяжелая доска, как гробовая крышка, хлопнула над
его головою!..
Хозяйка, чтоб не возбудить подозрений, стала возиться у печи, как будто
ни в чем не бывало.
Скоро дверь распахнулась с треском, и вошли казаки,
предводительствуемые Вадимом.
- Здесь был Борис Петрович Палицын с охотниками, - спросил Вадим у
солдатки, - где они?..
- На заре, чем свет, уехали, кормилец!
- Лжешь; охотники уехали - а он здесь!..
- И, помилуйте, отцы родные, да что мне его прятать! ведь он, чай, не
мой барин...
- В том-то и сила, что не твой! - подхватил Орленко... и, ударив ее
плетью, продолжал:
- Ну, живо поворачивайся, укажи, где он у тебя сидит... а не то...
- Делайте со мною, что угодно, - сказала хозяйка, повесив голову, - а я
знать не знаю, вот вам Христос и святая богородица!.. ищите, батюшки, а коли
не найдете, не пеняйте на меня грешную.
Несколько казаков по знаку атамана отправились на двор за поисками и
через 1/4 часа возвратились, объявив, что ничего не нашли!..
Орленко недоверчиво посмотрел на Вадима, который, прислонясь к печи и
приставив палец ко лбу, казался погружен в глубокое размышление; наконец как
будто пробудившись, он сказал почти про себя: "он здесь, непременно
здесь!.."
- Отчего же ты в том уверен? - сказал Орленко.
- Отчего! боже мой! отчего? - я вам говорю, что он здесь, я это
чувствую... я отдаю вам свою голову, если его здесь и нет!..
- Хорош подарок, - заметил кто-то сзади.
- Но какие доказательства! И как его найти? - спросил Орленко.
Грицко осмелился подать голос и советовал употребить пытку над
хозяйкой.
При грозном слове пытка она приметно побледнела, но ни тени нерешимости
или страха не показалось на лице ее, оживленном, быть может, новыми для нее,
но не менее того благородными чувствами.
- Пытать так пытать, - подхватили казаки и обступили хозяйку; она
неподвижно стояла перед ними, и только иногда губы ее шептали неслышно
какую-то молитву. К каждой ее руке привязали толстую веревку и, перекинув
концы их через брус, поддерживающий полати, стали понемногу их натягивать;
пятки ее отделились от полу, и скоро она едва могла прикасаться до земли
концами пальцев. Тогда палачи остановились и с улыбкою взглянули на ее
надувшиеся на руках жилы и на покрасневшее от боли лицо.
- Что, разбойница, - сказал Орленко... теперь скажешь ли, где у тебя
спрятан Палицын?
Глубокий вздох был ему ответом.
Он подтвердил свой вопрос ударом нагайки.