"Гастон Леру. Роковое кресло [F]" - читать интересную книгу автора

протискиваться вперед и, получив кучу тумаков и подзатыльников, наконец
худо-бедно устроился на трибунах, откуда все стоя всматривались в зал.
Туда как раз входил Максим д'Ольнэ.
Слегка побледневший, он шел в сопровождении двух поручителей, графа
де Брея и профессора Пелезо, которые были еще бледнее д'Ольнэ.
Легкая дрожь охватила присутствующих. Женщины из числа избранных,
находящиеся здесь в большом количестве, не смогли сдержать вздоха
восхищения и жалости. Какая-то набожная богатая вдова перекрестилась. Весь
зал поднялся, так как все происходящее было столь волнительно, будто люди
присутствовали при появлении самой смерти.
Добравшись до своего места, новый академик сел рядом со своими
сопровождающими и, подняв голову, обвел твердым взглядом коллег, всех
присутствующих в зале, а затем президиум и, наконец, перевел глаза на
печальную физиономию того, кому было поручено представить новичка.
Обычно во время такой церемонии этот персонаж выглядит довольно
свирепо, словно олицетворяя все литературные пытки, которые ждут новичка в
ответ на его речь. На этот же раз он взирал с сочувствием исповедника,
пришедшего на помощь пациенту в последние мгновения его жизни.
Мсье Лалует, внимательно следивший за спектаклем этого племени,
разукрашенного дубовыми листьями, в то же время не упускал ни одного слова
из того, что говорилось вокруг. - Бедный Жеан Мортимар был так же молод и
красив, как и этот!
- И так радовался, что его избрали!
- Вы помните, когда он встал, чтобы произнести речь?
- Казалось, он сияет... Он был полон жизни." - Что там ни говори, это
не естественная смерть...
- Нет, не естественная." Чтобы понять, о чем идет речь, мсье Гаспар
Лалует вынужден был обернуться к своему соседу и спросить его, о какой
смерти все говорят. Тут он увидел, что обращается к тому же профессору,
который так ворчливо уже растолковывал ему происходящее. В этот раз
профессор тоже не стал деликатничать.
- Вы что, не читаете газет, мсье?
Да, абсолютно верно, мсье Лалует газет не читал! И тому была причина,
но об этом позже. Что же до мсье Лалуета, то он не собирался кричать об
этом на каждом углу. Во всяком случае, именно потому, что он не читал
газет, тайна, в которую окунулся мсье Лалует, проникнув за свои двадцать
франков под своды Института, с каждой минутой все росла и ширилась.
Поэтому он не понял, отчего по залу прошел ропот, когда одна благородная
дама, которую все называли "прекрасная мадам де Битини", вошла в
подготовленную для нее ложу. Все единодушно утверждали, что она весьма
нахальна. Однако мсье Лалует не мог понять почему. Дама посмотрела на
присутствующих с холодным высокомерием, бросила несколько коротких слов
сопровождавшим ее молодым людям и уставилась на Максима д'Ольнэ.
- Она принесет ему несчастье! - крикнул кто-то. По толпе пронеслось:
- Да, да, она принесет ему несчастье!
Мсье Лалует удивился: "Почему принесет несчастье?" - но ему никто не
ответил. До сих пор ему удалось выяснить только то, что человек внизу,
собиравшийся начать свою речь, звался Максимом д'Ольнэ. Он был капитаном
первого ранга и написал книгу "Путешествие вокруг моей кабины", а теперь
был избран в Академию и должен занять кресло, в котором раньше сидел