"Николай Семенович Лесков. Театральная хроника. Русский драматический театр" - читать интересную книгу автора

выйдет? Какою она пойдет дорогою, за это она до сих пор не дала нам никаких
ручательств. Сил своих она всех, вероятно, еще не сознает и еще менее, чем
сознает, умеет их выявить. В игре ее, столь часто и столь безусловно
восхваляемой, есть много вредного для развития актрисы. Г-жа Струйская не
свободна от самого сильного влияния театральной рутины и задачи искусства,
очевидно, понимает по-театральному - бьет на одни легчайшие средства,
удовлетворяющие неприхотливого зрителя, но в корень портящие сценического
деятеля. Г-жа Струйская все силится брать отделочкой сцены, так сказать, ее
пунктировкою; придает не в меру большое значение сценическим мелочам и во
все время своей годовой славы ни разу не обличила в своей игре выработки
типа лиц, которых она сыграла. Нигде, решительно нигде, ни в одной роли она
не позволила себя заподозрить в знакомстве с миром тех женщин, которых она
изображала, и только общеженские черты, укладывающиеся в общие рамки,
изображала удовлетворительно и по всем правилам актрис Александринского
театра. Г-жу Струйскую похвалили даже за исполнение ею роли Катерины в
"Грозе". Не знаем, приняла ли г-жа Струйская эти похвалы за чистую монету,
или она имела для них свой критический взгляд и обиделась ими. Пусть
почтенная артистка не верит нам и не верит и этим похвалам, так лестно
добываемым хорошенькою женщиною, фигурирующею на театральных подмостках.
Ведь и г-жу Глебову хвалят или, по крайней мере, хвалили! Этакие похвалы,
все равно что ухаживанья невского волокиты, чести не делают и имени не
создают. Пусть г-жа Струйская потрудится посмотреть Катерин Московского
театра, пусть она вспомнит в этой роли г-жу Читтау; пусть прокатится летом,
полюбопытствует взглянуть на творческое изображение Катерины г-жами
Стрелковою и киевскою Степановой. Мы уверены, что г-жа Струйская, если в ней
жива искра артистическая, долго, долго еще не возьмется за эту типическую
роль, которая никогда не будет и не может быть сыграна петербургскою
барышней. А пока г-жа Струйская здесь безвыездно, ее друзьям надо бы ей
советовать читать, читать, читать, как можно больше читать. Читать не одни
свои роли да заметки о ее игре, а читать великих сценических писателей и
лучших их комментаторов: читать Шекспира, имея под рукою характеристики его
женщин и художественные изображения их, исполненные лучшими английскими
живописцами и изданные, если не ошибаемся, Брокгаузом. Пусть молодая
артистка наша научится из этих произведений великого таланта постигать тип и
воссоздавать его, как он воссоздается у Порции (жены Брута) или у Имоджены
одним штрихом - и потом проходит во всю пиесу цельным и неизменным.
Мы очень рады, что г-жа Струйская не встречает в прессе людей, склонных
спешить осуждением ее игры. Брань, да еще брань наша русская, бесцеремонная
и бездоказательная, не укажет пути никакому художнику, ни литератору, ни
актеру, ни живописцу, а только разве обессилит необстрелявшегося человека.
Но пусть г-жа Струйская принимает с умеренностью расточаемые ей похвалы.
Уважая почтенную артистку и желая ей прочного успеха, мы должны сказать ей,
что расточаемые ей похвалы, во всяком случае ныне, стоят гораздо выше ее
заслуг; а в таких похвалах немного прока. У г-жи Струйской на глазах прошла
пора г-жи Владимировой, столь легко и столь незаметно уступившей свое место
молодым силам самой Струйской. Ей не может быть неизвестно, как в одно время
подняли и расхвалили г-жу Спорову. Она играла и Офелию, и Катерину - и все
ее хвалили, хвалили, превозносили - и забросили. Забросили и не вспоминают.
И никто не посетует, что ее не видит. Слава ее вскочила как дождевой пузырь,
росла с год и, выросши в течение этого года с воробьиный нос, совсем