"Николай Семенович Лесков. Театральная хроника. Русский драматический театр" - читать интересную книгу авторатеперь еще не время о себе думать, что у него "теперь голова занята", и
объявляет, что он "влюблен без памяти", любим взаимно и что через два дня его свадьба. Ему говорят, что для женитьбы надо иметь средства; а он отвечает, что у него средства есть, что у него есть "свой домик, да тысяч семь денег", а там "тесть обещал шесть тысяч". Студенты, и особенно Погуляев, резонируют, что это деньги невеликие, что их легко прожить, что обещания не всегда исполняются. Кисельников говорит, что он будет трудиться, а Погуляев опять охлаждает его и резонирует: "А много ли ты получишь, не оконча-то курса, не имея чина, - сто, двести рублей, не больше. Заведутся дети; будет нужда-то подталкивать, сделаешься неразборчив в средствах, руку крючком согнешь. Ах, скверно!" Влюбленный Кисельников непреклонен, все резонерство товарищей он называет "мрачными картинами" и говорит, что он уже решился и что ему необыкновенно нравится "патриархальность в семействе его тестя". Студенты берутся опять резонировать, что "патриархальность - добродетель первобытных народов", что "патриархальность хороша под кущами, а в городах нужно пожинать плоды цивилизации". Наконец, студенты после этой самой скучной сцены расходятся; но Кисельников удерживает Погуляева и говорит ему: "ты добрее их: пойдем, я покажу тебе свою невесту". В это время входит купец Боровцов (Бурдин), Дарья Ивановна, жена его (Воронова), Глафира Пудовна, дочь их (Александрова 1-я), Луп Лупыч Переярков (г. Зубров) да Иона Турунтаев, военный в отставке (бенефициант, г. Васильев 1-й). Начинается очень живая сцена: Переярков - маленький старичок, в очень хорошем вицмундире и с орденом, входит, показывая тростью на запад, и говорит: "Посмотрите, посмотрите, что за картина! Солнце склоняется к западу, к проходящему.) Потише, милостивый государь, потише, говорю я вам". Проходящий. - Извините. Переярков. - Надо различать людей. (Показывая на орден.) Видите, милостивый государь. Погуляев (стоя с Кисельниковым за деревом). - Про какую это он свирель говорит? Никакой свирели не слышно. Кисельников. - Ну, уж это нужно ему извинить. Зачем к таким мелочам придираться? Он человек отличный. Люди семинарского образования всегда склонны к риторике. Переярков. - Солнце склоняется к западу. Боровцова. - Отчего же оно к западу? Разве ему такой предел положен? Боровцов. - Известное дело - предел, а то еще что же? Боровцова. - А как в других землях? И там тоже солнце на запад садится? Переярков. - Наверное-то сказать трудно, потому что во многих землях, где у нас запад, там у них восток. Обращаются за разъяснением этого факта к Турунтаеву, тот изъясняет его положением города Шумлы; потом Боровцов столь же умно рассуждает о "нашей службе", которая "супротив морской много легче", потому что в морской службе пошлют с кораблем отыскивать, где конец свету; ну, и плывут. Видят моря такие совсем неведомые, морские чудища вокруг корабля подымаются, дорогу загораживают, вопят разными голосами; птица сирен поет, и нет такой души на корабле, говорят, которая бы не ужасилась от страха, в онемение даже приходит. "Вот это - служба". Погуляев. - Что они говорят? Кисельников. - Добрые люди, друг мой, добрые люди. (Он берет товарища и |
|
|