"Николай Семенович Лесков. Театральная хроника. Русский драматический театр" - читать интересную книгу автора

подводит его к усевшейся компании.)
Боровцов. - Вот и жених. Где это ты запропал? Посмотри, невеста-то уж
плачет, что давно не видались.
Глафира. - Ах, что вы, тятенька? Даже совсем напротив.
Боровцов. - А ты, дура, нарочно заплачь, чтоб ему было чувствительнее.
Кисельников. - Вот позвольте вас познакомить с моим товарищем.
Боровцов. - Оно, конечно, без товарищев нельзя; только уж женатому-то
надо будет от них отставать; потому от них добра мало. А как ваше имя и
отчество?
Погуляев. - Антон Антоныч Погуляев.
Боровцов. - Так-с. Состояние имеете?
Погуляев. - Нет.
Боровцов. - Плохо. Значит, вы моему зятю не компания.
Кисельников и в этом все видит "патриархальность", с которою хоть прямо
"под кущи". Переярков и Турунтаев вмешиваются в разговор с Погуляевым и
советуют ему то в военную службу, то в штатскую, но он отвечает, что намерен
идти в учителя. - "Ребятишек сечь? - говорит Переярков. - Дело. Та же
служба. Только как вы характером? Строгость имеете ли?"
Турунтаев. - Пороть их, канальев! Вы как будете: по субботам или как
вздумается, дня положенного не будет? Ведь методы воспитания разные. Нас,
бывало, все по субботам.
Боровцов, Переярков и Турунтаев уходят, чтобы где-то отдохнуть, и
начинается сцена между женихом, его другом, матерью и дочерью. Погуляев
спрашивает Глафиру, очень ли она любит своего жениха.
Глафира. - Как же я могу про свои чувства говорить посторонним! Я могу
их выражать только для одного своего жениха.
Кисельников. - Какова скромность!
Боровцова. - Вы про любовь-то напрасно. Она этого ничего понимать не
может, потому что было мое такое воспитание.
Погуляев. - А как же замуж выходить без любви? Разве можно?
Боровцова. - Так как было согласие мое и родителя ее, вот и выходит.
Наконец начинает себя репрезентовать Глаша. Погуляев ее спрашивает: вы
чем изволите заниматься?
Глафира. - Вы, может быть, это в насмешку спрашиваете?
Погуляев. - Как же я смею в насмешку?
Боровцова. - Нынче все больше стараются как на смех поднять. Хоть не
говори ни с кем.
Глафира. - Обнаковенно чем барышни занимаются. Я вышиваю.
Поговорив в этом роде с Погуляевым, Глафира Пудовна объявляет ему, что
она его теперь не боится, приглашает его к себе играть в фанты; "в фантах,
говорит, можно с девушками целоваться", жалуется на гордость какого-то
студента соседа, который с портнихами знаком, а о "хороших барышнях"
говорит, что "они очень глупы". Глафира кончает тем, что, уходя с матерью,
говорит Погуляеву тихо: у меня есть подруга, очень хороша собой, у ней
теперь никого нет в предмете, я вас завтра познакомлю, только чтоб секрет.
Вы смелей; не конфузьтесь.
Кисельников и тут восклицает: "Какая простота! Какая невинность!", за
что Погуляев и разражается громким хохотом и говорит, что "это безобразие в
высшей степени". "Если уже тебе пришла охота жениться, так ты женись на
девушке бедной, да только из образованного семейства. Невежество - ведь это