"Готхольд-Эфраим Лессинг. Минна фон Барнхельм, или солдатское счастье" - читать интересную книгу автора

поблагодарить меня.
Юст. Покорнейше благодарю.
Хозяин. Кто не почивал как следует, тот зол на весь мир. Бьюсь об
заклад, господин майор не вернулся домой, а вы здесь поджидали его.
Юст. Попали пальцем в небо.
Хозяин. Это только догадка, догадка...
Юст (поворачивается, хочет уйти). Ваш слуга!
Хозяин (удерживает его). Да нет же, господин Юст.
Юст. Хорошо, пусть не ваш слуга.
Хозяин. Эх, господин Юст, ведь не может того быть, чтобы вы все еще
сердились со вчерашнего дня? Кто же и назавтра продолжает гневаться?
Юст. Я. И не один еще день буду гневаться.
Хозяин. Разве это по-христиански?
Юст. А это по-христиански - вытолкать из дома, выбросить на улицу
честного человека, если он не может сразу же заплатить по счету?
Хозяин. Тьфу! Кто же это ведет себя так безбожно?
Юст. Один христианин - хозяин гостиницы. Моего барина! Такого человека!
Такого офицера!
Хозяин. И это я, говорите вы, вытолкал его из дома? Выбросил на улицу?
Но я слишком почитаю офицеров и слишком сочувствую офицерам в отставке,
чтобы позволить себе это. Я переселил его в другую комнату по необходимости.
Не думайте больше об этом, господин Юст. (Кричит за кулисы.) Эй! - Сейчас я
все это улажу!

Входит Слуга.

Принеси рюмку... Господину Юсту хочется выпить. Да чего-нибудь получше.
Юст. Не трудитесь, хозяин. Пусть та капля превратится в яд... Да нет,
не буду лучше клясться натощак, ведь я еще трезвый.
Хозяин (слуге, принесшему бутылку ликеру и рюмку). Подай сюда, иди. Ну,
господин Юст, превосходнейшая вещь! Крепкая, приятная, полезная для
здоровья! (Наполняет рюмку и подает Юсту.) Сразу взбодрит ваш отощавший
желудок.
Юст. Эх, не следовало бы мне пить. Но с какой стати я буду платиться
своим здоровьем за его грубость? (Берет рюмку и пьет.)
Хозяин. Ваше здоровье, господин Юст.
Юст (возвращая рюмку). Недурно! И все-таки вы, хозяин, грубиян!
Хозяин. Да нет же, нет же! Вот скорей - еще рюмочку. На одной ноге не
стоят.
Юст (пьет). Поневоле скажешь: хорошее винцо, очень хорошее!
Собственного изделия, господин хозяин?
Хозяин. Да что вы! Настоящий данцигский ликер! Настоящий доппельлакс!
Юст. Видите, хозяин: умей я кривить душой, уж я покривил бы из-за этого
винца. Но не могу. У меня что на уме, то на языке: вы все-таки грубиян,
хозяин!
Хозяин. За всю мою жизнь ни одна живая душа не обзывала меня так. Еще
рюмочку, господин Юст. Бог троицу любит.
Юст. Что же, выпьем! (Пьет.) Эх, благодать! Но и в правде - тоже
благодать. Вы все-таки грубиян, хозяин.
Хозяин. Разве я так вот слушал бы вас, будь я и в самом деле грубиян?