"Кэти Летте. Родовое влечение" - читать интересную книгу автора

стар для тебя, то, ради всего святого, захвати с собой еды.
- Нет, меня не удивило, что ты запала на этого англичанишку. Потрясло
меня другое - то, что ты открыто, во всеуслышание признаешь это. Твою мать,
Мэдди, почему?
Почему? Год спустя тот же самый вопрос ей задаст журналист из "Мировых
новостей". Уткнувшись взглядом в свой капуччино, Мэдди размышляла над тем,
как же им это попонятнее объяснить. Потому что после их знакомства стихи
неожиданно обрели для нее смысл? Потому что ей нравится его громкий оргазм,
от которого вибрирует все ее существо, его стоны, похожие на утробные звуки
виолончели? Потому что они смеются над одним и тем же? Потому что он - ее
рыцарь в твидовых доспехах, человек эпохи Возрождения в "рибоках"? Потому
что, как говорил Алекс, любовь - это Божья милость, и даже малейший намек на
нее оправдывает усилия, затраченные на ухаживания? Потому что, как говорил
Алекс, тот, кто не пьет из чаши жизни, мертв? Потому что он намеревается
открыть ей все чудеса мира: американских бродячих муравьев, стройными
колоннами мигрирующих по тропическим лесам; слоновьи ясли для молодняка в
Восточной Африке; брачные ритуалы всех животных, от гепардов до чукучанов,
способы добывания пищи - от лам до омаров; роды - от водяных опоссумов и
пищух до электрических угрей Амазонки? И все это будет принадлежать ей.
Мэдди оглядела внимательные загорелые лица подруг и поежилась.
- Отвечу так: он расцвечивает яркими красками мои нудные сны.
Алекс, толкавший перед собой трехколесную тележку с багажом, ничего не
сказал про самолетные носки. Точно так же, как впоследствии он никогда не
заговаривал о ее росте. Мэдди часто спрашивала себя, а не влюбилась ли она в
него потому, что он был единственным из всех ее мужчин, на кого не надо было
смотреть сверху вниз. В буквальном смысле. С Алексом они были одного роста.
Что касается других, то в первую очередь она узнавала об их перхоти,
накладках из искусственных волос и "займах", а уже потом обо всем остальном.
Поэтому, найдя партнера, гармонировавшего с ней в вертикальной плоскости,
Мэдди планировала как можно чаще оказываться с ним в горизонтальной.
- Ты с ума сошел! Разве можно, Алекс, а вдруг нас увидят?
- Там пусто. Заходи. Я больше не могу ждать.
- Ты же англичанин. Считается, что вы никогда не поступаете
импульсивно! Потому что это противоречит вашему национальному характеру.
- Заходи.
- Я еще не приняла душ с дороги.
- Заходи!
Мэдди обнаружила, что ей нужно вспомнить его тело. Их поцелуи попадали
мимо цели, носы цеплялись друг за друга, зубы то и дело с лязгом
сталкивались. Пальцы ковырялись с пуговицами, неловко шарили в поисках
язычка молнии, никак не могли справиться с воротничками и манжетами. Ее
голова застряла в вырезе платья, и ей пришлось сплясать румбу, чтобы Алекс
вызволил ее из одежды. Его трусы скользнули по бледным икрам и распластались
на спущенных штанах. "Ш-ш-ш, - постоянно повторяла Мэдди и время от времени
добавляла: - Опять мимо!"
Значок "Занято" алел на дверце тесной кабинки в туалете на цокольном
этаже четвертого терминала аэропорта Хитроу более часа. Алекс назвал ее
"закрытым клубом стоящих на одной ноге".

* * *