"Виктор Левашов. Рука Москвы" - читать интересную книгу автора

продемонстрировал ее мне:
- Это акт об эксгумации. Вы читаете по-немецки?
- Читаю. Но мало что понимаю.
- Я переведу. "Такого-то числа месяца марта сего года в ноль часов
сорок минут по распоряжению мэра города Аугсбурга за номером таким-то
надзирающим прокурором таким-то произведена эксгумация могилы номер такой-то
на участке
номер такой-то". Описание внешнего вида гроба. Материал:
"Eichenholz". Дуб. "Сохранность хорошая, никаких следов ранее
производившегося вскрытия не зафиксировано". И далее: "Alles
Inhalt des Sarges war estnische Seite ubergegebt". "Все содержимое
гроба передано эстонской стороне".
- И это все?
- Нет. "Надгробный камень из черного гранита с надписью "Альфонс
Ребане" передан эстонской стороне также". Вот теперь все. Что вы на это
скажете?
- Что немцы - народ предусмотрительный.
- Это официальный документ, господин Пастухов.
- Вам-то с этого что? Вы собираетесь торжественно хоронить эту бумагу?
Тогда все в порядке.
- Мы собираемся торжественно хоронить останки национального героя
Эстонии. Надзирающий прокурор не взял на себя ответственности решать, каким
именно было содержимое гроба.
- Он видел, - напомнил я.
- Он будет молчать.
- Видели могильщики.
- Они будут молчать. Все немцы будут молчать. Герр Мольтке заверил
меня, что это их не касается.
- Томас тоже будет молчать?
- Глупый вопрос. Он в этом заинтересовал больше всех.
- Он об этом знает?
- Узнает.
- А вы сами, господин Янсен?
- Что я?
- Вы тоже видели содержимое гроба.
- Я не специалист. Я не разбираюсь в останках. Я видел то, что лежало в
гробу. У меня нет оснований сомневаться в том, что это были останки Альфонса
Ребане. Чему вы усмехаетесь, господин Пастухов?
- Я представил себе такую картину. Идет торжественная
процессия. В толпе стоит высокий худой старик. Кто-то
спрашивает: "Кого хоронят?" И он говорит: "Меня". И хохочет
зловещим хохотом. Таким, знаете ли, мефистофельским.
- Этого не может быть! - довольно нервно заявил Янсен.
- Почему? - спросил я. - Эта история, похоже, из тех, в которых может
быть все. Если первая дата на могильном камне верна, то Альфонсу Ребане
сейчас девяносто один год. Немало, конечно. Но вполне в пределах
человеческой жизни.
- Господин Пастухов, вы не отдаете себе отчет в том, что происходит!
Или делаете вид, что не отдаете! Это мероприятие имеет символическое
значение. Вся