"Л.Леви-Брюль. Сверхъестественное в первобытном мышлении " - читать интересную книгу автора

вызывается переутомлением, пляской, явлениями экстаза и одержимости,
все то, что обостряет, усиливает эмоциональный характер коллективных
представлений; когда в перерывах между церемониями объект одного из
представлений выплывает в сознании первобытного человека, то объект никогда,
даже если человек в данный момент один и совершенно спокоен, не представится
ему в форме бесцветного и безразличного образа. В нем сейчас же поднимается
эмоциональная волна, без сомнения менее бурная, чем во время церемонии, но
достаточно сильная для того, чтобы познавательный феномен почти потонул в
эмоциях, которые его окутывают. В меньшей степени такой же характер имеют и
другие коллективные представления, например передающиеся из поколения в
поколения мифами и сказками, или те, которыми регулируются наиболее,
казалось бы, безразличные обычаи и нравы. Если эти обычаи обязательны и
почитаемы, следовательно, коллективные представления, которые с ними
связаны, носят императивный, повелительный характер и оказываются не чисто
интеллектуальными фактами, а чем-то совершенно иным.
Таким образом, коллективные представления первобытных людей глубоко
отличны от наших идей или понятий и не равносильны им. С одной стороны, как
мы это скоро увидим, они не имеют логических черт и свойств. С другой, - не
будучи чистыми представлениями в точном смысле слова, они обозначают или,
вернее, предполагают, что первобытный человек в данный момент не только
имеет образ объекта и считает его реальным, но и надеется на что-нибудь или
боится чего-нибудь, что связано с каким-нибудь действием, исходящим от него
или воздействующим на него. Действие это становится то влиянием, то силой,
то таинственной мощью, в зависимости от объекта и обстановки, но само
действие неизменно признается реальностью и составляет один из элементов
представления о предмете. Для того чтобы обозначить одним словом общее
свойство коллективных представлений, которые занимают столь значительное
место в психической деятельности низших обществ, я позволю себе сказать, что
эта психическая деятельность является мистической. За неимением лучшего я
буду употреблять этот термин благодаря не его связи с религиозным
мистицизмом наших обществ, который является чем-то в достаточной мере иным,
а тому, что в самом узком смысле термин мистический подходит к вере в силы,
влияния, действия, неприметные, неощутимые для чувств, но тем не менее
реальные.
Другими словами, реальность, среди которой живут и действуют
первобытные люди, - сама мистическая. Ни одно существо, ни один предмет, ни
одно явление природы не выступают в коллективных представлениях первобытных
людей тем, чем они кажутся нам. Поч-

29

ти все то, что мы видим в этих явлениях и предметах, ускользает от
внимания первобытных людей или безразлично им. Зато последние видят много
того в них, о чем мы не догадываемся. Например, для первобытного человека,
который принадлежит к тотемическому обществу, всякое животное, всякое
растение, всякий объект, хотя бы такой, как звезды, солнце и луна,
представляет собой часть тотема, класса или подкласса. Поэтому каждый объект
наделен определенными сродством, правами на членов своего тотема, класса или
подкласса, обязательствами в отношении их, мистическими отношениями с
другими тотемами и т. д. Даже в тех обществах, где не существует тотемизма,