"Ахто Леви. Бежать от тени своей" - читать интересную книгу автора

насовсем все равно не спрячется. Ветер, юго-западный, ударившись о горы,
обычно поворачивает здесь на северо-восток и долго держится в этом
направлении. С этим надо считаться, когда нет другой возможности
ориентироваться.

Недолго удалось ему продолжать путь - стемнело довольно быстро. До
дороги он так и не добрался. Отыскал густую молодую ель, раздвинул
спускавшиеся до земли ветки, укрепил их в этом положении - образовалось
укрытие от ветра и дождя, защищенное и с боков, и сверху ветками, на которые
набросал мох. Вскоре затрещал маленький костер, стало почти уютно. Можно ли
спать здесь? Конечно нет. Но расслабиться, подремать - можно при условии,
что бодрствуют уши. Да ведь и трудно, невозможно спать, когда мысли о
будущем переплетаются с впечатлениями дня, картинами погони, когда задаешь
себе в сотый раз один и тот же вопрос: что будет дальше?
И все-таки он заснул и видел во сне Ландыша, тонкое, нервное лицо с
насмешливым выражением, живые серые глаза. Ландыш тощ, сутул, бледен, но не
от чахотки - он наркоман, морфинист. Ландыш личность замкнутая,
раздражительная, мучимая ночными кошмарами, - снится ему все время один и
тот же сон: какой-то мертвый ребенок. За пять лет знакомства Кент не видел
от него никаких подлостей. Некоторые знали Ландыша и дольше, но и они не
могли сказать что-либо худое о нем.

Глава 4

Утром начался сильный ветер. Тучи поредели, наконец-то через них
пробилось солнце. Кент был голоден. Нашел дикую смородину, но от нее голод
ощущался еще сильнее. Ночь, проведенная под елью, не дала отдыха, тело
оцепенело от холодной сырости, и даже быстрая ходьба не скоро помогла
согреться.
Тайга переливалась пестрым золотом, и как было бы здорово идти в этой
радости, если бы сухая одежда, если бы еда!..
Примерно к полудню он набрел на почти разрушенный деревянный настил
одной из дорог, которые строились H строятся поныне в этих болотистых лесах.
По ним из районов лесоразработок тяжелые лесовозы вывозят миллиона
кубометров древесины, оставляя на месте лесов огромные пустоши. По мере
исчезновения леса эти пустоши окружают одинокие поселки, какие обычно
вырастали здесь и вырастают поныне вокруг колоний, население которых
работает в этих лесах.
Состояние дороги говорило о том, что ею давно не пользовались: настил
из бревен давно не ремонтировался. Кент пошел по этой дороге и вскоре
приметил первые серые бревенчатые строения старого поселка. Понаблюдав за
ним, пришел к выводу, что поселок пуст: нигде не было видно признаков
жизни - ни дымка из трубы, ни звука. В поселке царила тишина, нарушаемая
только посвистом ветра.
Странно и непривычно было ходить по вымершему поселку, смотреть на
когда-то жилые дома с заросшими крапивою дворами и огородами; проходить мимо
строений, в которых помещались, возможно, не более как год тому назад
административные учреждения. Вот дом с забитыми окнами, над дверью прибита
доска: "Продмаг". А вот здание, где помещались почта и сберкасса, - так
написано на доске у сорванной с петель двери. А вот... - сердце даже сильнее