"Марина Левицкая. Краткая история тракторов по-украински " - читать интересную книгу автора

перед свежими могилками. Изгородь из боярышника отделяла его от пшеничного
поля, сменявшегося другими пшеничными, картофельными и рапсовыми полями - и
так до самого горизонта. Мама родилась в лесостепи, и ей было уютно на этом
просторе. Украинский флаг состоит из двух прямоугольников - голубого и
желтого: желтый - пшеничные поля, а голубой - небо. Этот безбрежный,
совершенно ровный болотный край напоминал ей родину. Вот только небо редко
бывало таким же голубым.
Мамы не хватало мне, но я уже начала смиряться с горем. У меня были
муж, дочка и своя жизнь.
Отец шастал по дому, где они жили вместе. То был маленький, неказистый,
современный дом с посыпанными гравием дорожками и бетонным гаражом сбоку. С
трех сторон его окружал сад, где мама высаживала розы, лаванду, сирень,
водосбор, мак, маргаритки, ломонос (Джекмана и "Виль-де-Лион"), львиный зев,
лапчатку, желтофиоли, кошачью мяту, незабудки, пионы, обретию, монбретию,
колокольчики, горные розы, розмарин, ирисы, лилии и пурпурные стелящиеся
глицинии - теснившиеся, будто на клумбе в ботаническом саду.
Там были две яблони, две груши, три сливы, одна вишня и одна айва - ее
желтые ароматные плоды завоевывали призы на сельской выставке последние
двадцать лет. За цветником и лужайкой - три огородные делянки, где мама
выращивала картошку, лук, фасоль, бобы, горох, кукурузу, кабачки, морковку,
чеснок, спаржу, салат-латук, шпинат, капусту обычную и брюссельскую. Между
овощами буйно росли самосевные укроп и петрушка. С одной стороны ягодный
участок с малиной, клубникой, логано-вой ягодой, красной и черной смородиной
и вишней был огорожен рамками с сеткой, которые соорудил отец для защиты от
жирных, прожорливых птиц. Но некоторые кустики клубники и малины вылезли
из-под сетки и разрослись по краям цветника.
Еще была теплица, где фиолетовый виноград наливался соком над
плодоносными грядками помидоров и стручкового перца. За теплицей помещались
бочка с водой, два сарая для рассады, груда компоста и навозная куча -
зависть всей деревни. Это был жирный, рассыпчатый, полностью перегнивший
коровий навоз, подаренный другим украинским огородником. Мама называла его
"черным шоколадом".
- Скушайте черного шоколадику, мои родненьки, - нашептывала она
кабачкам.
Кабачки его лопали - и росли, росли.
Всякий раз, когда отец выходил в сад, ему мерещилась мамина фигура,
согнутая над кабачками и подвязывавшая фасоль: расплывчатое пятно,
проступавшее сквозь стекла теплицы. Иногда он слышал ее голос, звавший его
то из одной, то из другой комнаты пустого дома. И когда он в очередной раз
вспоминал, что мамы больше нет, рана снова начинала ныть.

Второй звонок раздался через несколько дней после первого.
- Скажи, Надежда, як ты думаешь, мущина може иметь ребенка у висемдесят
чотыре года?
Он сразу взял быка за рога. Никаких околичностей типа: "Как дела? Как
Майк с Анной?" Никакой болтовни о погоде. Когда им завладевала Большая Идея,
его уже не волновали подобные пустяки.
- Ну, я не знаю...
Почему он меня спрашивает? Откуда мне знать? Не хочу я этого знать.
Зачем мне эти эмоциональные всплески, отбрасывающие меня назад - в ту эпоху