"Борис Левин. Голубые конверты (Советский рассказ тридцатых годов)" - читать интересную книгу автора

Всего доброго, а то разнюнилась и только вам настроение порчу. А вы
должны быть бодрым, трезвым, свежим и умытым.
Слышите, Боря, бодрым и трезвым. Всего доброго,
С. Н.

P. S. Пишите скорее, а то грустно.

С."
"Сонечка, родная! Боже мой, какое сердитое письмо я от вас получил,
даже страшно. Нет, серьезно, хорошее письмо, настоящее. Относительно
Панаева - вы совершенно правы. Я с вами вполне согласен, что яд цинизма на
стройке - это ржавчина. Но зачем вы так сердитесь и топаете ногами? Вы
очень нервная, Сонечка.
На стройке у нас сейчас все идет хорошо. Установку намеченных станков к
апрелю, безусловно, выполним. Теперь уж осталось очень недолго. Апрель это
вообще переломный месяц в нашей стройке. Самое трудное до апреля, а с
апреля все пойдет, как надо, и план будет выполнен. Зима была очень
суровая. Дороги были тяжелые и грязные. Мне бы хотелось, чтобы вы приехали
к нам и посмотрели, вам очень понравится.
Я вам рассказал бы о каждом участке, о каждом клочке земли. Как
оглянешься назад, так не верится, что мы все это сделали. Я бы вам показал
места наших побед и отступлений.
Но, увы, о вашем приезде можно только мечтать. Почему Вам грустно,
Соня? А может быть, вы все-таки приехали бы. Или муж не пустит? Впрочем,
простите, это глупости, я ведь знаю, что вы человек самостоятельный, и
если у вас будет желание, то приедете.
Посылаю вам свою фотографию и жду вашей. Не грустите, Соня, я уверен,
что все идет к лучшему. Я совсем не такой, каким вы меня представляете.
Когда читал в вашем письме о человеке в сапогах, в кожаной куртке, у
которого руки в мазуте и лицо в копоти - мне стало жалко, почему я не
похож. Руки у меня действительно частенько грязные, но хожу я в валенках,
кожаной куртки у меня нет, а лицо мою аккуратно. Сейчас даже каждое утро
бреюсь.
Но почему вам грустно, Соня? По письмам вашим я чувствую, как вы
выросли. Какая огромная дистанция между ученицей Соней и теперешней Софьей
Яковлевной. Это я чувствую из каждой вашей строчки, из каждого слова. Ваши
письма я читаю по многу раз и всегда нахожу что-то новое. До свиданья,
Сонечка. Будьте здоровы.

Ваш Б. Гуръин.

P..S. С Панаевым я стараюсь не встречаться. А может быть, все-таки
приедете, Соня?

"Теперь можно немножечко и отдохнуть от подшефного, - подумал Дмитрий
Павлович после этого письма. - Кажется, там все сейчас идет гладко, можно
и не спешить с ответом.
А быть может, вообще больше не писать, это было бы не плохо".
Но через неделю или больше от Бориса Гурьина получилось тревожное
письмо: