"Наталия Левитина. Интимные услуги " - читать интересную книгу автора

внимания. Спасибо. Целую в носик. Кстати, закажи мне осетрину с грибами. Я
все еще не наелась!
Олег Кириллович впервые за обед удосужился отреагировать более-менее
эмоционально.
- Как же так! - возмутился он. - Сколько можно лопать? Ты съела
жульен, овощной суп, шашлык, бутерброд с красной рыбой, графин сока, бокал
мартини, мороженое и вот эту гигантскую вазу с фруктами. А теперь еще и
осетрина?
Олег Кириллович, оставаясь внешне индифферентным к окружающему, на
самом деле четко фиксировал в своей компьютерной голове все изменения в
обстановке. Он не пропустил ни одного слова в Яниных ламентациях и отметил
все пункты меню, в которых блестяще выступила его упитанная дочь.
Яна сделала несчастные глаза и попыталась изобразить жалкую голодную
сиротку, но это у нее не получилось, так как она весила уже на десять
килограммов больше нормы, а ее откормленные упругие щеки радовали глаз
свежестью и здоровьем.
- Посажу тебя на диету. Иначе через год ты превратишься в дряблую
толстушку, а я буду виноват.
- Конечно, - уныло согласилась Яна, - родители всегда виноваты в
неблагополучии детей. Ладно, буду тихо умирать от голода. Домработница,
которую наняла Оксанка, тоже пухлая и круглая. Этакая провинциальная
дунечка! Представь себе - коса! Толщиной как моя рука. Одета неимоверно,
завал, нет сил описать. Хотя мордашка, надо признать, симпатичная. А что,
мы уже уходим?

***

За последние полгода Макс Шнайдер побывал в штаб-квартире компании
"Юмата хром корпорейшн" по крайней мере восемь раз. И сейчас, взлетая в
стеклянном лифте на двадцать четвертый этаж токийского небоскреба, он
вновь и вновь прокручивал в голове детали предстоящей сделки.
Опять придется лететь в Россию. И не в столичный город, а в самое
захолустье. Эта перспектива его, с одной стороны, не радовала. Грязь,
хамство, тараканы в гостиничных номерах, отсутствие вегетарианских блюд в
ресторанных меню, разбитые мостовые, невозможность взять напрокат машину -
все эти неудобства чрезвычайно раздражали Макса Шнайдера. Еще совсем
недавно, лет семь назад, прилетая в Россию, холеный, вальяжный Макс,
обладатель недвижимости во всех европейских столицах, чувствовал по
отношению к своей персоне трепетное подобострастие русских аборигенов. А
теперь он приезжал в страну и уезжал из нее, не ощущая своей избранности.
На улицах его толкали грубые прохожие, а на базаре, куда Макс устремлялся
в поисках экологически чистого корма, могли банально обругать, как простую
домохозяйку. И настроение изменилось. Конечно, и раньше в русской
бесшабашности чувствовалась нота неизбежного конца. И пьянки, и переговоры
- все как в последний раз. Но теперь Макс во всем чувствовал горькую,
фатальную обреченность, и это портило ему настроение.
Но все это было внешнее, связанное с неудобствами быта, которые Макс
Шнайдер переносил с трудом. С другой стороны, перед каждым новым приездом
в Россию Шнайдер испытывал приятное волнение, так как каждая новая поездка
приносила ему: изменение в мировосприятии или какое-то неожиданное