"Андрей Левкин. Мозгва" - читать интересную книгу автора

Заколдовали, кома. Другого варианта не было. Но странно, он никогда не
слышал о том, чтобы заколдованность улучшала качества индивидуума, а его
качества явно улучшились, хотя и не сказать, какие именно: уж вряд ли
человеческие, но что-то в нем окрепло. Даже в сказках он о таком не читал.
Там, если уж заколдован, то на печи сидишь или в гробу спишь, или лягушкой
стал, а бонус там всегда волшебная штучка. Но чтобы заколдованность, то есть
сбой, ошибка, сама была бы улучшением - такого не вспомнить. Значит,
получалось, кома - это бонус, а не ущерб. Как если бы выяснилось, что
какой-нибудь, не сумевший взлететь крокодил оказался бы молодцом в деле
преодоления земляных масс и скальных пород - например, на раз проделав
Лефортовский тоннель для Третьего транспортного кольца. Жаль, что такие
эксперименты не проводились, - но кому такой выверт природы пришел бы в
голову?

* * *

О. был очень умным человеком, "был" - имеется в виду, еще до того, как
с ним начались приключения. Поэтому и писать про него весьма приятно. Был
он, конечно, отчасти сволочным, но - за столько-то лет жизни, да еще в очень
населенном городе это простительно. Возможно, ему хорошего общения
недоставало, да и в театры он ходил редко. Так вот, он, умный, тут же
сообразил, что, пожалуй, ему следует выпить еще, но только уже в другом
месте. А иначе еще минут пять подобных ощущений - которые, разумеется, так и
развивались в нем, разворачиваясь уже в некоторую систему (маленькими
солдатиками заполняли все его сознание, занимая там какие-то позиции: то ли
оборонительные, то ли атакующие) - еще минут пять среди этих никелированных
стульев, и он углубится в эту тему настолько, что не то что с женой спать не
сможет, а и даже бутерброд с сыром никогда в жизни съесть.
Поэтому тут же последовало метро до "Библиотеки", переход на
"Боровицкую" и перегон до "Полянки". А уж что делать на "Полянке" в половину
одиннадцатого вечера, каждый знает. Там, сразу на выходе из метро, стоит
павильон. Хрупкий, зеленый - из досок и больших окон. Внутри же все белое:
стойка, круглые столы, свет, очень яркий. Там продают щуплые шашлыки, их
разогревают в микроволновке, невозможные даже на вид котлеты и очень
скрюченные курьи ноги - но еду там никто не брал, вот они и сохли дальше,
совсем скрючиваясь. Когда-то, еще в 2001 году, там почему-то разливали
евродозами - по 4 cl и, чтобы не утерять размерность жизни, требовалось
выпить 5 доз, чтобы набралось 200 грамм, а ему это было трудно, алкоголь он
переносил не слишком хорошо, не то чтобы слетал с катушек, но утром -
тяжеловато. Теперь, к счастью, они отошли от западных глупостей, лили, как
положено, по 50 и т. д. 150 в нем уже наличествовали, он помнил.
Но после 100 грамм все же допустил ошибку. Надо было еще 100 и,
покачиваясь, домой, но он не добавил, чтобы застопорить, а сразу пошел на
место первой встречи с неизведанным: на тот самый угол Якиманки и Полянки.
Там, разумеется, теперь было темно, ничего специального в небе не висело,
уличные огни не мигали, подавая ему знаки, и это было хорошо. Потому что,
значит, вся эта тайна уже находилась внутри него (а она там - находилась), и
тело даже слегка вибрировало, в неком кураже, что ли.
Тут его и пробило на историческую память: ведь на этой самой Б.
Якиманке, где он теперь стоял (холодно, сырой ветер, примерно минус