"Андрей Левкин. Мозгва" - читать интересную книгу автора

котором жил О., не говоря уже о том, что он, несомненно, построил станцию
"Киевская" Филевского радиуса, на которой О. бывал ежедневно дважды. И
именно Чечулин залил воду в котлован, внутрь фундамента иофановского Дворца
Советов, превратив его в бассейн "Москва", в чем, надо полагать, выражалась
некоторая архитектурная преемственность. Но Иофан умер очень не скоро, а
перед смертью с ним произошла окончательная история. В 1936-м Иофан сделал
эскиз "Павильона СССР", который планировалось построить на Международной
выставке в Париже, через год. Эскиз был показан скульпторам В. Андрееву, М.
Манизеру, И. Шадру и В. Мухиной, которые и приняли участие в официальном
конкурсе "на лучшее пластическое воплощение замысла Иофана". Выиграла
Мухина, и спустя год совместный объект Иофана и Мухиной уже производил фурор
в Париже: павильон (34 м в высоту) и двухфигурная композиция на нем (24,5 м)
смотрелись как единое целое. Но после выставки в Москву вернулся лишь
монумент, который и установили на ВДНХ, хотя и на 10-метровом постаменте.
Как бы временно, потому что вопрос о восстановлении в Москве второй части
памятника, то есть самого павильона, все время рассматривался какими-то
госкомиссиями, но откладывался - то из-за войны, недостатка средств и так
далее, - а вот в 1975 году наконец был решен положительно. Иофан был жив и
приступил к делу. Только в начале марта 1976 года архитектора нашли впавшим
в кому, в кресле у чертежной доски, на которой была приколота калька с его
последним эскизом размещения "Рабочего и колхозницы". Через шесть дней, так
и не приходя в сознание, Иофан умер. Конечно, в "Доме на набережной". А
Чечулин умер в 1981-м. Вот так вот все слипалось во что-то единое. Но
любопытно, что умственные построения О. происходили на основании не вполне
достоверных фактов. По другим, более достоверным источникам, учителем
Чечулина был не Иофан, а Щусев, ну а в "Доме на набережной" в 30-е годы в
квартире #499 жила не вдова Цурюпы, а - Товстуха Иван Павлович, старый
большевик, чл. партии с 1913 года, в 1922-1931 годы - помощник генсека, то
есть Сталина. А семья Петровой жила в этой квартире уже в 1978-1980 годах, а
до этого Петрова жила в 16-м подъезде, который во дворе, за "Гастрономом".
Впрочем, там окна тоже могли выходить в сторону Якиманки, так что какая-то
связь все равно присутствовала, пусть даже окна выходили и во двор.

* * *

Зато О. был человеком такой трезвости и самообладания, что, выйдя
однажды среди ночи в туалет и обнаружив там очередного овального черного,
как "Мерседес", пресловутого мясного таракана, но размером со спичечный
коробок, сразу понял: это ему снится. Потому что таракану такого размера
просто неоткуда было взяться, в смысле - не пролезть ему было бы. В
подвале-то или в заколоченном мусоропроводе могут себе позволить жить и
экземпляры размером с пачку сигарет, конечно, но проникнуть сюда, в туалет у
них нет никакой возможности. Не через сифон же унитаза. Так что О. тут же
понял, что это - сон, проснулся и в самом деле пошел в туалет, потому что
зачем же это ему снилось, как не в качестве сигнала, что иначе можно и
описаться. А когда он вернулся в постель, то сон его приобрел уже
человеческий характер: ему снилась мать Никиты Хрущева, сидевшая во дворе
"Дома на набережной" возле своего подъезда; она лузгала семечки и спрашивала
у всех проходящих детей, как дела в школе, дома, как мама с папой. А по
двору - что тоже было совершенной правдой, хотя и из другого времени, - по