"Андрей Левкин. Мозгва" - читать интересную книгу автора

минимально зависел от обстоятельств любого рода. Являясь в этой точке
максимально безличным, на небольшое число лет он, что ли, завис относительно
некой силы, которая с горки его и скатит. Возможно, что в его случае данная
горка, факт ее осознания, и была вышеупомянутым кризисом. С нее виднелась и
дальнейшая дорога: но О. уже не мучался экзистенциями, особо не пугался
небытия, да и его дорожка под гору выглядела вполне уютной и не очень
страшной.

* * *

И вот тут он на кому и попал. Она не была связана с возрастом, возраст
тут не важен: наоборот - теперь он начнет забывать про него, постепенно
погружаться внутрь этой штуки, постепенно ею всасываться. Тут уж ничего не
поделаешь: на свете есть несколько таких штук, а на какую попадешь, с той и
мыкаться. Ему вот выпала кома. Вообще, любопытно бы узнать, как конкретно
влияет на человека то, что он не в состоянии осознать? Возможно, что
накопление не воспринятого или не осознанного и влечет за собой рак.
В данный момент О. толкался в книжном магазине "Молодая гвардия", возле
"Полянки". Явный переизбыток книг, окружавших его там, выдавил в его мозгу
схожую мысль: в какой мере влияет на человека то, что для него самого как бы
не существует? Вот он, например, не прочтет всех этих книг, он и сотой части
из них не прочтет, но они же есть?
Давят ли они на него духотой, не находя в нем ни одной дыры, чтобы в
него проникнуть? Или же такая дыра есть, и они именно, что просачиваются
туда, что и вызывает ощущение давления? Интересно, если бы он сам обнаружил
в себе такую дырку, тогда он бы смог попасть через нее куда-то, что для него
сейчас не существует? А если там рай?
Вообще-то, в этом магазине всегда толкучка, да еще и плохая вентиляция.
Там всегда быстро начинает болеть голова, - и от запаха свежих обложек, да и
без них бы заболела.
Дыра или ее отсутствие так и остались недопонятыми, к тому же к вечеру
вмешается амнезия, и к ночи он все это забудет.

* * *

Ну, он и забыл. Но через несколько дней ему повезло, если, конечно,
кому можно считать везением. Уже приближался Новый год, происходили всякие
европейские сочельники, а он вдобавок ехал на день рождения к троюродному
брату, тот жил сбоку от Поклонной горы. Добраться туда можно было на
автобусах со стороны университета или пешком, от "Филевского парка". Он
поехал на метро.
Доехал. Машины тут светили резко, как в черно-белом кино: не самая
освещенная часть города. В кафе через дорогу - он ее переходил - были видны
бильярдные столы, занавески были отдернуты, словно тут не куцее строение
возле мелкого местного рынка, а отдел цивилизации с многовековым
демократическим опытом. Подъехал 130-й автобус, можно было проехать
остановку, но следовало зайти в магазин к армянам, купить там лаваш, но не
выпивку, ту - ближе к дому (к брату он заезжал часто и торговое состояние
окрестностей знал неплохо). Армяне же тосковали по родине в тесной лавке на
первом этаже обычного дома, и, надо полагать, именно от ностальгии торговали