"Василий Левшин. Новейшее путешествие, сочиненное в городе Белеве " - читать интересную книгу автора

открывает первое действие свое на поверхности лунной тверди следующей
речью:
"Высокопочтеннейшее собрание пресловутого народа, населяющего шар,
который мы, жители Земли, называем Луною, и которая по власти создателя
определена для нас ночным светилом! простите мне, что я не возглашаю
титулов ваших достоинств: странник, пролетевший тысячи верст по чистейшему
воздуху, из страны, не имевшей с вами сообщения, не может посреди вас
различить великомощного вашего монарха, острохитрых его вельмож, храбрых
воевождов, добродетельного духовенства, мужей ученых и прочих,
отличающихся заслугами от простолюдинов. Удовольствуйтесь тем только, если
вообще и беспристрастно назову я вас премудрыми: ибо по нашему обыкновению
именование сие есть приятнейшее для человека. Я не Квалбоко, но Нарсим,
житель Земли, или лучше сказать, сей стоящей над вами великой и
блистательной планеты".
Собственная тень Луны начинала тогда покрывать то место, на кое низшел
Нарсим, или, по-нашему, смеркалось; а часть Земли нашей, обращенная к
месяцу, отбрасывая от себя солнечные лучи, представляла вид великолепной и
огромной Луны.
"Оттуда я слетел к вам, - продолжал Нарсим, указывая пальцем на свою
Землю, - там живут бесчисленные народы моей и вашей собратий. Я из числа
общества, трудящегося над познанием точного существа миров; я с помощью
увеличивающих стекол познавал уже истину того, что я здесь вижу.
Любопытство побудило меня изобресть сие летающее орудие и привело к вам
для просвещения вашего и собственного моего понятия. Успех моего
предприятия довольно награжден, когда я, возвратясь, могу уже сказать моим
согражданам, что напрасно они гордятся, воображая, будто бы нет иных
разумных, кроме их, тварей и что Луна, Солнце и все планеты только для
них".
Удивление лунных жителей было столь велико, что в таковом их множестве
ни один голос не воспрепятствовал общему всех вниманию словам Нарсимовым.
Но когда он замолчал, подошел к нему муж глубоких лет, увенчанный дубовым
венцом. Седая его, до колен простирающаяся борода и важная осанка
присвояли ему некий род отменности. "Приветствую тебя, Нарсим, - сказал
он. - Благодарю неиспытанные судьбы, дозволившие совершить тебе
невероятный подвиг к взаимному нашему просвещению; радуюсь, находя тебя
здравомыслящим: ибо ты, равно как и мы, жители Луны нашей, не имеешь
высокомерных мыслей поставлять Землю нашу, созданною для тебя собственно.
Ты видишь теперь, не согласнее ли бы с разумом подумать, что Земля ваша
создана нашею Луною? Ночь сия, мало уступающая дню, обязана светозарностью
своею Земле твоей, отвращающей к нам лучи солнечные. Складнее большому
свету освещать тело малое, нежели меньшему обширное, но мы выводим из того
только премудрое расположение связи всех миров, учрежденное творцом всего
к взаимной выгоде. Но да не введет нас любопытство в дальнейшие
подробности, и да не удержит меня от исполнения должности к ближнему в
странноприимстве. Покой нужен по таковом путешествии. Последуй мне,
любезный пришлец. Я как начальствующий над сим селением имею первый право
угостить тебя в моем доме".
Окончив сие, подал он Нарсиму руку, и сей последовал ему в провождении
множества народу.
Приближались они к Селению: Нарсим ослеплен был блеском зданий. Не