"Михаил Левитин. Лжесвидетель (Повесть-небылица) " - читать интересную книгу автора

этой уютной преисподней его детства, - Гимм! И он, раздирая пальтишко, летел
вниз со склона навстречу огонечкам во дворе и падал в сугроб, как в
отцовскую ладонь, - обморочно. Он был рожден не для СС, для недомогания.
Он никогда не смотрел в ту сторону, где что-то происходило. В конце
концов происходило не с ним же. Он просто боялся узнать о событии,
придававшем еще больше работы его несчастному воображению.
Оно было построено на несбыточном.
Все, происходящее здесь, на Земле, было таким унылым. Забавное
коварство, когда все внимательны к тебе, готовя твою гибель.
Как такое двоедушие существует в человеке? Может быть, человек
оставляет себе зазор для маневра? И не столько хочет тебя уничтожить,
сколько отойти вовремя? И в этом резком броске от зла к добру и есть главная
радость существования?
Но, когда людей много, они рано или поздно почему-то выступают в
поддержку зла.
Чудес вне тебя не бывает, только в твоем доме с тобой. Все остальное
кажется представлением, видимостью. Собственно мира нет, с ним можно делать
все что угодно. Фюрер снова сбил немцев в семью. Все согревали телами друг
друга. Гимм не мог жить без фюрера.
Возникало чувство неловкости, будто он носит чужой мундир, чужие
ордена. Он сам себе казался некрофилом.
А между тем кроткий по натуре, он разогревал в себе страсти, не
сердцем, скорее пучком нехитрых знаний, что составляли его интеллект и
верность которым поддерживала воля фюрера. И вдруг - этот Мадагаскар.
"Что же мне делать, что делать?" - Гимм обдумывал свое будущее.
Что делать с людьми? Я ухожу. У меня очень болит голова.
СС следовало разделить, распилить. Он так и подумал - распилить.
Жалко.
Ему нравилось его воинство, оно возникло вдохновенно, в охотку.
Принцип был верен, а когда принцип верен, люди сами летят, как мухи на
мед.
Где-то между безумием и сказкой располагалось СС - страна фантазеров и
мечтателей.
"Дети", - думал он о своем воинстве.
- Вы свободны, - сказал он им. - Фюрер передумал. Мы не нужны. С
сегодняшнего дня начинается новое летоисчисление.
Они продолжали как-то странно топтаться на месте.
Особенно он запомнил лицо того, маленького, в конце колонны.
- Уходите, уходите, - закричал Гимм.
Но они стояли.
От края до края раскинулась Германия. Из-за плеча судьбы смотрело на
них сейчас его узкое лицо.
- Вот что, - сказал он им. - Следует признать, что в некоторых вопросах
мы здорово поднаторели. Но нам это не пригодится. Так решил фюрер.
И он развел руками, невольно признавая, что сам не приемлет такое
решение.
Струйки дождя путались со слезами на лицах воинов. Но это только
казалось Гимму. Его солдаты забыли, что такое плакать. Он отучил их.
Они поверили и с интересом стали причинять боль тем, кто умел.
Сами же боялись заплакать даже во сне и потому спали недолго.