"Клайв Льюис. За пределы безмолвной планеты (Роман)" - читать интересную книгу автора

кармана дешевые разноцветные бусы и принялся размахивать ими
перед носом своих стражей, медленно кружа на месте и вопя: -
Хорош! Хорош! Смотри! Смотри!
Результаты превзошли все его ожидания. Целая буря звуков,
которых и не слышало ухо человека, взорвала тишину священного
места и разбудила эхо далеких гор. Хроссы лаяли, пфифльтригги
пищали, сорны гудели, и в воздухе слабо, но явственно звенели
голоса эльдилов. К чести Уэстона надо сказать, что он хотя и
побледнел, самообладания не утратил.
- Вы не кричать на меня! - загремел он. - Не запугать!
Я вас не бояться!
- Не обижайся на них, - сказал Уарса, и даже голос его
стал иным. - Они не кричат на тебя, они смеются.
Но Уэстон не знал, как по-малакандрийски "смеяться";
впрочем, он и на любом языке не вполне понимал смысл этого
слова. Рэнсом, сгорая от стыда, готов был молиться, чтобы он
прекратил эксперимент - но он плохо знал Уэстона. Тот ждал,
чтобы шум улегся. Он знал, что в точности следует правилам
обращения с дикарями - запугать, потом уластить, - и был не
из тех, у кого опустятся руки от одной-двух неудач. Поэтому он
снова завертелся на месте, как детский волчок при замедленной
съемке, вытирая левой рукой пот со лба, - в правой были бусы.
Зрителей охватил новый приступ хохота, совершенно заглушивший
его увещевания, и лишь по движению губ можно было догадаться,
что он все орет: "Хорош! Хорош!". Вдруг смех стал чуть ли не
вдвое громче. Сами звезды были против Уэстона. В его ученой
голове всплыло туманное воспоминание, как давным-давно он
развлекал годовалую племянницу - и, наклонив голову набок, он
стал выделывать странные, почти танцевальные па. Насколько
Рэнсом слышал, приговаривал он что-то вроде: "У-тю-тю-тю!".
Наконец крупнейший физик изнемог и остановился. Такого
представления Малакандра еще не видела и встретила шумным
восторгом. Когда все умолкли, Рэнсом услышал, что Дивайн
говорит по-английски:
- Уэстон, ради Бога, перестаньте корчить шута. Сами
видите - ничего не выйдет.
- Да, что-то не выходит, - признал Уэстон. - Вероятно,
они тупее, чем мы предполагали. Как вы думаете, стоит еще раз
попробовать? А может, теперь вы?
- А, черт! - простонал Дивайн, отвернулся, уселся прямо
на землю, достал портсигар и закурил.
- Дам-ка я это колдуну, - сказал Уэстон и,
воспользовавшись тем, что все завороженно следили за действиями
Дивайна, беспрепятственно приблизился к пожилому хроссу, чтобы
надеть ему бусы на шею. Но и это ему не удалось - голова у
хросса была слишком велика, так что они застряли, и получился,
какой-то венец набекрень. Хросс повел головой, как собака,
потревоженная мухой, немного всхрапнул и не проснулся.
Тогда голос Уарсы обратился к Рэнсому:
- Может быть, твои собратья обделены рассудком, Рэнсом с