"Клайв Льюис. Просто христианство" - читать интересную книгу автора

неестественной, что вовсе не допускают ее. Другие допускают развод, но как
крайнюю меру в исключительно тяжелых случаях.
Все они согласны с тем, что эта процедура скорее похожа на ампутацию
обеих ног, чем на расторжение делового товарищества. Никто из них не
принимает современной точки зрения на развод, утверждающей, что он
совершается партнерами как своего рода реорганизация, необходимая, если
между ними больше нет любви или если один из них полюбил кого-то другого.
Прежде чем мы перейдем к этой современной точке зрения на развод, в ее связи
с целомудрием, нам следовало бы проследить ее связь с другой добродетелью, а
именно справедливостью.
Последняя включает в себя, помимо всего прочего, верность обещаниям.
Каждый, кто венчался в церкви, давал торжественное публичное обещание
хранить верность своему партнеру до смерти. Долг сдержать его не находится в
специфической зависимости от характера половых отношений. Обещание, данное
при заключении брачного союза, схоже с любым другим. Если, как утверждают
наши современники, половое влечение ничем не отличается от других наших
импульсов, то и относиться к нему следует, как к любому из них. Как всякую
тягу к излишествам, его надо контролировать. Если же, как я думаю, половой
инстинкт отличается от других тем, что болезненно воспален, то мы должны
реагировать на него особенно осторожно, чтобы он не толкнул нас на
бесчестный поступок.
На это кто-нибудь возразит, что считает обещание, данное в церкви,
простой формальностью, которую не имел намерения соблюдать. Кого же тогда он
старался обмануть, давая это обещание? Бога? Это было бы неумно. Себя
самого? Тоже не умнее. Невесту, ее родственников? Это было бы
предательством. Чаще всего, я думаю, брачная пара (или один из них) надеется
обмануть публику. Они желают респектабельности, связанной с браком, но не
желают платить за это. Такие люди - обманщики и самозванцы. Если они к тому
же испытывают удовлетворение от обмана, то мне нечего им сказать, ибо кто
станет навязывать высокий и трудный долг целомудрия людям, у которых еще не
пробудилось желание быть честными? А если они уже образумились и возымели
такое желание, то обещание, данное ими, послужит им сдерживающей силой, и
они станут вести себя, откликаясь на зов справедливости, а не целомудрия.
Если люди не верят в постоянный брак, им, пожалуй, лучше жить вместе, не
вступая в него. Это честнее, чем давать клятвы, которых не намерен
исполнять.
Верно, что совместная жизнь вне брака делает их виновными (с точки
зрения христианства) в грехе прелюбодеяния. Но нельзя избавиться от одного
порока, добавив к нему другой: распущенность нельзя исправить, добавив к ней
клятвопреступление.
Очень популярная в наши дни идея, что единственное оправдание брака -
любовь между супругами, не оставляет места для брачного контракта или
брачных обетов. Если все держится на влюбленности, обещание теряет смысл и
давать его не следует. Любопытно, что сами влюбленные, пока еще влюблены,
знают это лучше, чем те, которые рассуждают о любви. По замечанию
Честертона, влюбленным присуща естественная склонность связывать друг друга
обещаниями. Любовные песни во всем мире полны клятв в вечной верности.
Христианский закон не навязывает влюбленным чего-то такого, что чуждо
природе любви, а лишь требует, чтобы они с полной серьезностью относились к
тому, на что вдохновляет их страсть.