"Клайв Стейплз Льюис. Плавание "Утреннего Путника"" - читать интересную книгу автора

конечно, внутри абсолютно примитивна. Ни нормального салона, ни радио, ни
ванных комнат, ни шезлонгов. Вчера вечером меня протащили по ней, и кому
угодно стало бы тошно, если бы он услышал, как Каспиан расписывает эту
смешную игрушечную лодчонку, как будто это "Куин Мэри". Я пытался объяснить
ему, что такое настоящие корабли, но он слишком глуп. Э. и Л., конечно же,
не поддержали меня. Я полагаю, что Л. - такое дитя, что не понимает
опасности, а Э. просто умасливает К., впрочем, как и все здесь. Они называют
его Королем. Я сказал, что я республиканец, но он спросил меня, что это
значит! Похоже, он вообще ничего не знает. Не приходится и говорить, что
меня поместили в худшую каюту на этой лодке, это настоящая темница, а Люси,
только ей одной, дали целую каюту на палубе, по сравнению со всем этим
кораблем почти удобную. К. говорит, что это потому, что она девочка. Я
пытался объяснить ему, что, как говорит Альберта, такие вещи девочек только
унижают, но он слишком глуп. Тем не менее, может, он все-таки поймет, что я
заболею, если еще продержать меня в этой дыре. Э. говорит, что мы не должны
жаловаться, так как К. сам делит ее с нами, чтобы уступить свое место Л. Как
будто от этого не добавляется народу и не становится еще хуже. Да, почти
забыл сказать, что еще здесь есть нечто вроде мыши, которая ужасно нагло
ведет себя со всеми. Другие, если им это нравится, могут с этим мириться, но
я-то ему быстро отверчу хвост, если оно со мной посмеет так обращаться.
Кормят тоже ужасно".
Скандал между Юстасом и Рипичипом возник даже быстрее, чем можно было
ожидать. На следующий день, когда все в предвкушении обеда сидели вокруг
стола (на море развивается великолепный аппетит), к ним ворвался Юстас,
обхватив одной рукой другую и крича:
- Эта маленькая скотина чуть не убила меня. Я требую, чтобы его держали
под охраной. Я могу возбудить против тебя дело, Каспиан. Я могу добиться
приказа об его уничтожении.
В эту же минуту появился Рипичип. Шпага его была вынута из ножен, и усы
свирепо топорщились, но он, как всегда, был вежлив.
- Приношу всем свои извинения, - сказал он, - и в особенности Ее
Величеству. Если бы я знал, что он укроется здесь, я бы подождал более
удобного времени, чтобы наказать его.
- Ради Бога, объясните же, что происходит? - попросил Эдмунд.
А произошло следующее. Рипичип, которому вечно казалось, что корабль
плывет слишком медленно, обожал сидеть на фальшборте, под самой головой
дракона, глядя на восточный небосклон и тихо напевая своим звенящим голоском
песенку, которую сочинила для него Дриада. Он никогда ни за что не держался,
как бы ни накренялся корабль, прекрасно удерживал равновесие; возможно, в
этом ему помогал его длинный хвост, свешивавшийся с фальшборта до самой
палубы. Все на борту знали его привычку, и матросам это нравилось, когда они
стояли на вахте, им было с кем перемолвиться словом. Зачем именно Юстасу
потребовалось, скользя, качаясь и спотыкаясь, он еще не привык к морской
качке, проделать путь до бака, я так никогда и не узнал. Возможно, он
надеялся увидеть землю, а может собирался поболтаться вокруг камбуза и
что-нибудь стащить. В любом случае, как только он увидел этот свешивающийся
длинный хвост, наверное, это и в самом деле выглядело очень соблазнительно,
он подумал, что приятно было бы его схватить, пару раз крутануть Рипичипа
туда-сюда, перевернув его вниз головой, а затем убежать и посмеяться.
Вначале казалось, что все идет, как по маслу. Мышь была не тяжелее очень