"Тамара Лей. Молитва любви " - читать интересную книгу автора

посмел вмешаться в обряд.
Хотя несколько всадников, появившихся между двумя отдаленными домами,
были безоружны - ведь только так им могли разрешить войти в святую
обитель, - небольшая группа служителей пыталась задержать решительно
настроенных пришельцев.
- Вы осмеливаетесь ступить на освященную землю без разрешения? -
негодующе требовала ответа Германа, преграждая им дорогу.
- Просим прощения, - извинился высокий стройный рыцарь, но в голосе его
не чувствовалось раскаяния. Он вынул из-за пояса свернутый пергамент и
протянул наставнице: - Я привез срочное послание от барона Эдуарда Чарвика.
Грей судорожно набрала в грудь воздуха. Послание от отца? Неужели то
умоляющее письмо, которое она написала отцу, заставило его передумать?
Девушка с беспокойством следила за Германой, повернувшейся спиной к солнцу,
чтобы удобнее было читать.
Широкие брови женщины плотно сдвинулись, пока она изучала послание.
Потом она неожиданно вскинула глаза на свою воспитанницу, взглянув поверх
пергамента на застывшую в ожидании Грей.
Подавив желание обхватить себя руками, Грей косила глаза вправо. Рядом
с гонцом стоял молодой светловолосый рыцарь и пристально глядел на нее. Грей
подняла руку к повязке, чтобы проверить, прикрыта ли зловещая отметина.
Громкий хруст пергамента нарушил тишину. Напряженно выпрямившись,
Германа пересекла мощеную камнем дорожку и по ступенькам поднялась к
часовне. На крыльце уже ждала аббатиса, вышедшая посмотреть, в чем причина
задержки. Женщины быстро обменялись между собой несколькими словами. В то
время, как аббатиса, обожаемая Грей женщина, просто слушала, вторая
говорила, оживленно жестикулируя. Несколькими фразами аббатиса успокоила
Герману, потом взглянула на пергамент. Они снова перекинулись какими-то
замечаниями, и наставница послушниц сошла с крыльца.
Грей отважилась бросить взгляд поверх головы приближавшейся к ней
суровой наставницы и была удивлена безмятежным выражением лица аббатисы. Ей
даже показалось, что на мгновение губы этой женщины изогнулись в улыбке.
Когда Германа остановилась перед девушкой, та вопросительно глянула ей
в лицо.
- Твой брат Филипп... - проговорила наставница с неожиданным волнением
в голосе, - он умер.
Когда с ее тонких бескровных губ сорвались эти слова, она
перекрестилась.
Удивленная известием Грей не сводила глаз с Германы, но потом
опомнилась и тоже осенила себя крестным знамением.
Филипп мертв. Сердце странно сжалось, но больше она ничего не
почувствовала. Отсутствие глубокого волнения могло бы считаться
нехристианским отношением к прискорбному событию, но этому она нашла
объяснение. Грей плохо знала своего сводного брата, потому что он был
гораздо старше ее, а скудные воспоминания о нем девушка всегда связывала с
болью.
Грей нечасто видела Филиппа, который служил сначала пажом, затем
оруженосцем у соседнего барона. Однако редких встреч было достаточно, чтобы
начать испытывать неприязнь к шумному мальчишке-сквернослову. Он безжалостно
дразнил ее из-за "метки дьявола" и подстраивал жестокие каверзы, как только
удавалось застать девочку врасплох и когда поблизости не было ее матери.