"Антонин Либерал. Метаморфозы " - читать интересную книгу автора

его детей от разбойников (XIV).
Наконец, в гл. XLI превращение лисы и пса в камни объясняется
столкновением двух, заранее заданных условий: от пса никто не может
скрыться, а лису никому не дано догнать.
В отношении "техники" превращения несколько раз сообщается, что бог
прикасается к объекту метаморфозы рукой или жезлом (II. 6; IV. 7; VI. 3; X,
4; XXIII. 6; в XXIV. 3 Деметра выливает на оскорбившего ее Аскалаба остатки
кикеона). В остальных случаях превращение происходит само собой.
Теперь мы можем перейти ко второму разряду классификации: во что
превращаются люди, подвергшиеся этой процедуре? Чаще всего - в птиц, что не
удивительно, поскольку одним из главных источников Антонина Либерала был Бей
с его "Происхождением птиц". Итак: I (здесь голубка появляется после
исчезновения Ктесиллы), II, III, V, VI, VII, IX, X, XI, XII (появление
лебедей после того, как Кикн и его мать утопились в озере), XIV, XV, XVI,
XVIII, XIX, XX, XXI, XXXVII (здесь любопытно противопоставление: тела убитых
дорийцев исчезли, а души превратились в птиц). Сюда же можно присоединить
превращение Керамба в жука (XXII), т. е. в существо, тоже способное летать.
Второе по частоте превращение - в скалы или камни: IV, XXIII, XXXIII
(собственно, замена камнем умершей Алкмены), XXXVI, XXXVIII, XXXIX, XLI.
Затем - по убывающей частоте - следует превращение в животных (XXIV,
XXVIII, XXIX, XXXV), в растения (XXXI, XXXII, XXXIV), в звезды (XXV, XXXVI -
Амалфея), в эхо (XXVI). Особо следует выделить превращение смертных в
бессмертных (XXVII, XXX, XXXII, XXXIII), исчезновение (VIII - на месте, где
Ламия получила рану, забил источник, XIII, XL - вместо исчезнувших Аспалиды
и Бритомартис появляются статуи) и перемену пола (XVII - в пределах главы
приводятся еще 4 примера того же рода).
Что касается логики превращения, т. е. соответствия превращенного
человека своему новому образу, то она соблюдается не часто. Так, Перифант
превратился в орла, птицу Зевса, ибо при жизни был справедлив и благочестив,
и люди чтили его, как Зевса (VI). Гипериппа превратилась в гагару, так как,
спасаясь от огня, бросилась в воду (XIV); сыновья Полифонты, свирепые Агрий
и Орей, закономерно стали стервятником и лагом (см. прим. 113), но служанка,
не виновная в их злодеяниях, по собственной просьбе превратилась в
безобидного зеленого дятла (XXI). Метморфозы богов, спасающихся от Тифона и
принимающих облик различных зверей и птиц (XXVIII), можно отчасти объяснить,
находясь на почве Греции (например, отождествление Аполлона с коршуном,
Диониса - с козлом), отчасти, как это делают современные исследователи, - их
синкретизмом с египетскими богами и их тотемами. Сознавал ли сам Антонин
Либерал это сходство, сказать трудно. Во всяком случае, этими примерами
логическая связь превращаемого с его новым видом, по-видимому,
исчерпывается.
Гораздо чаще составитель исходит из существующих названий птиц,
животных или деревьев. Коршун по-гречески ????? - стало быть, в него и
превратился Гиерак (III); ????????? - "пятнистая ящерица", ею и стал человек
по имени Аскалаб (XXIV); девушка Смирна стала деревом, с которого каплет
мирра (XXXIV). Ср. также гл. VII, IX, XI, XV, XVIII, XIX, XX. Не отказывает
себе Антонин Либерал и в наивных этимологических "объяснениях", сближая
сходно звучащие слова, - см. прим. 37, 39, 40, 107, 193, 219.
В-третьих, общим для целого ряда рассказов является основание в честь
превращенных новых святилищ или учреждений культов с жертвоприношениями: I.