"Владимир Личутин. Крестный путь ("Раскол" #2) " - читать интересную книгу автора

препоны. Под архангеловы трубы, на ангельских крылах слетел на Русь
захватывающий, пьянящий дух движения, что рожден был еще не угасшей
свободою, и вся жизнь, прежде дремотная, обрела новый смысл. Не брадатого
смерда, не пьянчливого служки, не любопытного воеводы, не охочего до слухов
странника и не медлительного купчины вдруг заопасались в вековых сырых
замках, срочно спосылая друг по другу посольства; и заклубился латинянин
вкруг Польши, и стал срочно сочиняться католический союз, чтобы отвлечь
православных от Варшавы; но затревожились паписты от того радостного
возбуждения, с каким заподымался с припечного коника сидень-увалень Ильюха.
И вот волынки и накры, медные трубы и литавры, приветствуя первые шаги
богатыря, до самого Господа вознесли ликующий победный гуд, и в стройном
гласе всеобщего единения и частый мор, и глад, и нестроение, и воп по
безвременно павшим, и церковный неустрой осыпались с русича, как берестяная
шелуха с весенних дерев.
...И в какой-нибудь десяток лет Русь неслыханно обросла землями и вновь
стала великою.


2

Сердечными словами сопроводил рать великий государь, от коих
расплакался не ведавший поражений предводитель войска князь Алексей Никитыч
Трубецкой; он облобызал десницу государя и отбил тридцать больших поклонов,
с благоговением отступая к притвору Успенского собора. Царь же сказал: "Вы
слышали прежде о неправдах польских королей, так вам бы за злое гонение на
православную веру и за всякую обиду к Московскому государству стоять, а мы
идем сами вскоре и за всех православных христиан начнем стоять, и если
Творец изволит и кровию нам обагриться, то мы с радостию готовы всякие раны
принимать вас ради, православных христиан, и радость, и нужду всякую будем
принимать вместе с вами".
Полчане же возопили, сгруживаясь вкруг царя: "Что мы видим и слышим от
тебя, государя? За православных христиан хочешь кровию обагриться! Нечего
нам уж после того говорить! Готовы за веру православную, за вас, государей
наших, и за всех православных христиан без всякой пощады головы свои
положить!"
Государь заплакал и сквозь слезы вымолвил: "Обещаетесь, предобрые мои
воины, на смерть, но Господь Бог за ваше доброе хотение дарует вам живот, а
мы готовы будем за вашу службу всякой милости жаловать".
Никон же, патриарх, пригрозил служивым: "Если вы не сотворите по сему
государеву указу, убоитесь и не станете радеть о государевом деле, то
воспримете Ананиин и Сапфирин суд". Боже, Боже милостивый! уместен ли тут
пример об еврее Анании, солгавшем апостолу Петру? Ведь нынче всяк из
начальствующих был искренен и далек от неправды, и готовно бы взошел на
плаху по цареву изволу. Даже сам Алексей Михайлович выступил из царской
сени, как смиренный боярский сын, выслушал наказ патриарха, снявши парчовую
шапку и низко опустив голову пред духовным отцом, и вдруг не сдержался,
шагнул встречь Никону и уткнулся лицом в златокованые ризы; как родимого
сына приобнял патриарх государя за покатые мягкие плечи, покрытые простецким
темным зипуном с собольей опушкою, а после и погладил его по каштановым,
тяжело льющимся волосам, сглатывая неожиданный комок, запрудивший горло.