"Владимир Лидин. Сад (Советский рассказ тридцатых годов)" - читать интересную книгу автора

чайком, отправился осмотреть сад. Он с сокрушением обходил эти три десятка
непомерно разросшихся яблонь, осматривал поврежденные стволы, дичающие
побеги, посвистывал сквозь зубы. И так же молчаливо, как длинная тень,
следовала за ним старуха, оставшаяся одна со своими кривыми дичающими
яблонями, похожими на ее оскудевшую жизнь.
- Твой старик кем работал? - спросил Глушков на ходу.
И старуха рассказала, что старик работал бондарем на заводе, потом
служил сторожем при лесном складе, в лесу же на сплаве простудился и помер.
- Нет, мамаша, - сказал Глушков вдруг решительно, - доброе дерево не
хуже сына там или дочери на сторости поддержку должно оказать. Яблони эти
кормить тебя могут.
Вечер уже наступил, и над яблонными садами домовито тянуло дымками
человеческого роздыха и первыми негромкими песнями, еле шевелящими тишину
городка. Потом Глушков вернулся к шалашу возле самой старой и раскидистой
яблони.
- Ну, Грач, - сказал он горбоносому, любителю походных приключений,
Грачеву, - тебе охота, конечно, в город сбегать, пошуровать... только я
тебя не пущу. Я тебя на рассвете разбужу, будешь нужен.
И он не отпустил Грачева. Они вскоре легли в шалаше, и сразу сильный и
свежий сон налетел на обоих, как порыв ветра. Глубоко и утолительно пахла
антоновка, наваленная грудой в углу шалаша. И маленький городок,
заполнившийся вдруг людьми, автомобилями, походными кухнями, с белым
древним монастырем на горе, тоже отдался глубокому сну.
На рассвете Глушков разбудил Грачева. Он успел уже сполоснуть лицо
водой из ведра, его круглые щеки блестели.
- Вот что, Грач, - сказал он обстоятельно, - без мужской руки этому
саду пропасть. Ты, милый человек, рассуди - может ли старуха со всем этим
справиться? Мы с тобой и приведем все в порядок. Я уже и ельник припас, и
инструмент добыл.
И он показал на целую груду ельника, нарезанного им в прибрежном леску.
В.хозяйстве старухи, под насестом, закапанным курами, он нашел поржавевшую
садовую пилку, в его мешке был завернутый в холщовую тряпочку и теперь
пригодившийся садовый нож. Грачев поворчал, сон еще туго лежал в его
уставшем за дни переходов теле. Но Глушков так и не дал ему вторично
уснуть, и тот выбрался следом за ним в утренний сад, синий, дремлющий и
отродивший. Нашел Глушков в ветхом хозяйстве бывшего садовода еще жестянку
с высохшей масляной краской, развел ее керосином, и красноармейцы
принялись за деревья. Они отпиливали лишние ветви, дичающие побеги, сухие
сучки, смазывали краской повреждения на коре, старые раны, в которых
гнездятся личинки вредителей, окапывали на зиму стволы.
К утру поредел, стал прозрачнее разросшийся сад. Туман, как весенний
цвет, лежал на яблонях, и сильно и стойко пахла навороченная земля, ее
винные соки, ее густое тепло, которое должно сберегать от морозов нежные и
пущенные близко к поверхности корни. Потом Глушков стал обвязывать стволы
заготовленным ельником, чтобы зайцы не объели за зиму кору. Лица у
красноармейцев были в поту, черные от приставшего древесного сора.
- Вот так и зайчику здесь будет нечего взять, - говорил между тем
Глушков любовно. - Тебе, Грачу, два часа не доспать, а старухе на этом,
может, цельную жизнь строить.
Старуха стояла на обочине сада, высокая и прямая, разбуженная ранними