"Виктор Лихачев. Молитесь за меня" - читать интересную книгу автора

детские кудряшки ласкает ветерок. "Приносили к нему детей, чтобы он
прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих. Увидев то, Иисус
вознегодовал и сказал им: пустите детей приходить ко Мне и не
препятствуйте им, ибо таковых есть Царство Божие. Истинно говорю вам: кто
не примет Царства Божия, как дитя, тот не войдет в него. И, обняв их,
возложил руки на них и благословил их" ( Мар. 10, 13-16).
Признаюсь, когда подошел к мосту, устал изрядно. То ли от жары, то ли
от непривычки: ведь это был первый день пути. Так что быстрая и прохладная
Жиздра была кстати. К тому же, у меня есть своеобразное хобби: когда-то я
решил искупаться во всех известных русских реках. В Жиздре я еще не
купался. Компанию мне составили пятеро юных цыган. Душой их общества были
Зина и Рада. Цыгане купались на противоположном берегу, довольно далеко от
меня, но шумовое оформление было такое, что спустя пять минут я не только
знал, как их зовут, что они друг о друге думают, но даже все их
недостатки. Особенно помогла мне в этом Рада. На вид ей было около 9-10
лет, старшие братья и сестра решили ее научить плавать. Самое интересное,
что сама Рада этого не хотела. Особенно досталось Зине. Честно говоря, я и
не подозревал, что русский язык в цыганской интерпретации так сочен. Когда
Рада проорала, яростно взбрыкивая всеми конечностями, что ее сестра
"старая шлюха", это чуть не кончилось для юной цыганки плачевно. Нет, на
нее сестра и не думала обижаться, просто все так дружно рассмеялись, что
разом выпустили руки. Но все обошлось. И когда я поднимался на гору,
начинавшуюся сразу у реки, услышал доносившееся с реки девичье пение. Пела
Рада. А на горе, и я уже это знал, когда-то находилась богатая усадьба
князя Оболенского. Оболенских на Руси было когда-то много, среди них
случались не только корнеты. Их усадьбы, вернее, то, что от них осталось,
встречались мне раньше в Тульской, Липецкой, Рязанской и других областях.
Я так и не узнал, как точно звали этого Оболенского ( кажется, Николай
Алексеевич), но был он, судя по всему, человеком незаурядным. И хозяином
отменным. Фамилия дворянская, но на Гаева из "Вишневого сада" не похож
совсем. Построил большой стеклозавод, который прекрасно работает до сих
пор, здание вокзала на станции Слаговищи, доныне лучшее здание на всей
этой ветке. И усадьба его, грабленнаяпереграбленная, до сих пор продолжала
служить людям. До войны находился здесь санаторий, в войну госпиталь,
сейчас интернат для детей с замедленным развитием.
Вход найти легко: пусть от былых ворот ничего не осталось, старые липы,
неизменные спутники русских усадеб, показывают, где была въездная аллея.
Много новых одноэтажных построек. А где же барский дом? С трудом, но
нахожу его, вернее, то, что от него осталось: четыре стены без крыши, а
если более точно, фрагменты от стен. Попробовал провести "изыскательские"
работы: вот здесь, судя по всему, был парадный вход, на этой лужайке,
видимо, росли цветы; к реке спускался фруктовый садик. Сейчас от всего
этого остались только красный скелет дома, да буйная зелень, из которой
можно составить полный гербарий под названием "дикорастущие растения
средней полосы России". Но таким же, как и сто лет назад оставалось это
небо, высокое-высокое, от зноя белое. Эта река, несущая свои теплые воды.
И так же, как и сто лет назад жужжит шмель, присаживающийся на цветок. Я
лег под орешником, закрыл глаза...
Не знаю, сон ли, грезы или видение это было. Увидел я девчушку в белом
платье и с мячом в руке. Лет двенадцать я дал бы ей, но ведь длинные белые