"Альберт Анатольевич Лиханов. Благие намерения (Повесть) " - читать интересную книгу автора

2

Я пришла в школу-интернат десять лет назад, оказалась тут почти
случайно. Впрочем, в каждой случайности есть своя закономерность...
В начале августа у мамы случился инфаркт, я дала в гороно телеграмму,
заверенную врачом, и осталась возле нее.
У меня было странное ощущение - как будто я не нужна ни маме, ни
Ольге и Сергею, старшей сестре и старшему брату. Всю весну и лето, с тех
пор как я получила назначение, они во главе с мамой без устали дулись на
меня.
О матерях не принято говорить дурно, не скажу и я, хотя теперь,
спустя десять лет, мне многое стало ясным. Кажется, я протрезвела за эти
годы. Точно во мне бродил молодой хмель, но вот шибануло меня об острый
угол раз-другой, и все стало очевиднее, реальней, что ли. И мама стала
реальней. Ее взгляды.
А тогда я не могла ничего понять - я ухаживала за мамой, сидела в
больнице возле нее дни и ночи, и рядом непременно сидела Ольга, или
Сергей, или Сережина жена Татьяна, и они ухаживали за мамой с таким видом,
будто меня здесь нет. Я старалась не обращать на это внимания, но не
так-то это легко, когда ты только кончила институт, а взрослые и любимые
люди, точно сговорившись, в один голос осуждают тебя, да еще осуждают
высокомерно, с презрением, мол, молодые должны внимать благодарственно, а
не высказывать собственных суждений, пользоваться чужим опытом, пока,
скажите спасибо, его предлагают, и жизнь начинать по общепринятым
правилам, а не так, как ты...
Это был молчаливый спор, который начала мама.
Мама вообще очень властный человек. Тогда мне казалось, что она
совершенно не любит меня. Собственная прихоть была для нее всегда важней
моих намерений. Она подавляла. И не отдельные дни и часы, а всегда. Теперь
я думаю совсем иначе. Мама любит меня. Может быть, даже сильнее, чем Ольгу
и Сергея, ведь я младшая, для нее последняя. Просто любовь у нее властная,
вот в чем дело. Властная, как и сама мама.
У нее всегда были странные отношения со всеми нами. Даже явно
ошибаясь, мама говорила уверенно и требовательно, никогда не сознаваясь в
ошибке.
- Оля, тебя, кажется, опять провожал этот парень из соседнего
подъезда. Так запомни, он тебе не подходит, тебе больше подходит Эдик.
- Но почему? - спрашивала Оля. - Николай очень милый, ты же знаешь,
мы из одной группы, - Оля тогда заканчивала иняз, - а Эдик мне надоел! И
вообще он сухарь!
Эдик был одноклассником Оли, учился в политехе и был некрасив до
предела - длинный, плоский, как бы вырезанный из бумаги, а главное,
скучно-сухой, протокольно-стандартный, точно параграф из учебника
математики. Словом, розовощекому баскетболисту-крепышу Николаю Эдик,
бесспорно, уступал, и Оля спрашивала маму, округляя глазки:
- Но почему?
- Он тебе не подходит! - резала мама, выделяя последние слова,
выставляя над ними знаки ударения величиной, пожалуй, со столб, и
добилась-таки того, что потом, позже, Оля вышла все же за своего плоского
Эдика, и живет, по-моему, без намека на счастье...