"Альберт Анатольевич Лиханов. Звезды в сентябре " - читать интересную книгу автора

школы, пошли по деревне. Когда прошли одну сторону, на каждой избе рисуя
звездочку, Нюська остановилась и сказала:
- Пошли назад.
- Почему? - спросил Лека.
- На всех избах звездочки рисовать надо. Только у Христи никого на
войне нет. Никого у нее нет.
Леку потрясли эти слова. Оказалось, в Суднишонках, хоть, правда,
деревенька и небольшая, нет избы, где бы кто-нибудь не погиб на войне -
или муж, или брат, или сын, или зять...
Они шли обратно, к Лекиному дому, обходя лужицы.
- А почему Христя плачет и поет? - спросил Лека, и Нюська поняла, о
чем он.
- Жалеет, значит. Жалостливая она.
Жалостливая...
Дома в ограде дед Антон колол дрова. Когда Лека вошел в избу, мать
сидела за столом и ничего не делала, просто сидела и глядела, задумавшись.
После того дня все у нее валилось из рук, и она часто сидела вот так, как
сейчас.
Увидев Леку, мать поднялась и поставила миску со щами. Поставила и
снова села, думая о своем.
Мать здорово изменилась за последнее время. Когда приехали в
Суднишонки, она была еще совсем молодой и выделялась среди деревенских
баб, похожих на старух.
Потом она положила свое городское пальтишко в дедов сундук, а сама
надела стеганку умершей дедовой бабки, серый платок и по одежде стала
такой же, как остальные бабы, - похожей на старуху.
Но это только казалось, что она старая, из-за одежды. А глаза у
матери были красивые, черные, и глядели они молодо из-под старушечьего
платка. Мать похудела, кожа ее пожелтела, а глаза по-прежнему смотрели
по-молодому.
Когда Христя принесла похоронную и мать просидела несколько часов
кряду, глядя черными своими, глубокими глазами в угол, не проронив
слезинки и не сказав ни слова, а потом плакала под печальную Христину
песню, глаза ее будто угасли. Лека хлебал несоленые щи и глядел на мать,
совсем старуху. Желтая кожа на лице, и тусклые, бесцветные глаза.
Он хотел было сказать ей, что она забыла посолить щи, но потом
раздумал и сам полез в печной глаз за солонкой из зеленого и толстого
пузырчатого стекла. Мать так ничего и не заметила. Она глотала бессолые
щи, а сама все смотрела и смотрела в стенку.
Вошел дед Антон с охапкой смолянистых поленьев и затопил печку.
Из печной полки вылез, разогревшись, отопок - черный, толстый
таракан - и пополз по белой стене.
Дед взял его за бок, поглядел, как тот барахтает в воздухе лапами, и
сказал:
- Ишшо говорят, тараканы щастье несут.
Мать оторвалась от стенки и протянула:
- Да-а.
И неизвестно, чему она это сказала - дедовым ли словам или своим
мыслям.
Говорили в избе с того дня мало. Молчал дед, а мать и подавно. Лека