"Альберт Анатольевич Лиханов. Детская библиотека " - читать интересную книгу автора Едва выучив уроки, я уселся за свой "десерт", за это лакомое блюдо.
Герой книги плыл по Волге на пароходе, и вместе с ним плыл я, но ведь все дело в том, что там, на Волге, еще зимой шла война. Каждое утро Анна Николаевна передвигала на карте в нашем классе красные флажки, и прошлой зимой там, на Волге, у самого Сталинграда, флажки словно застряли. Анна Николаевна приходила хмурая, можно было подумать, что она весь день останется такая, но учительница постепенно оживала, смеялась, даже смешила нас какими-нибудь шутками, а вот по утрам хмурилась, пока флажки на Волге вдруг зашевелились, двинулись вперед, к границе. Потом она нам рассказывала, что знала про Сталинградскую битву, про то, как наши сперва защищались, как держались за каждый камень, а в это время готовились силы, подходили к Волге новые войска и, наконец, наши окружили фашистов, захватили клещами, будто какой-нибудь ржавый гвоздь, да и выдернули его. В кино тогда показывали пленных немцев, как идут они длинными колоннами, откуда-то из-за горизонта, а наши командиры в белых полушубках смотрят на них презрительно. И вокруг одни печи торчат вместо домов. А в книжке, которая мне досталась, никакой войны нет, по Волге плывет пароход, похожий на льдину, такой он белый и чистый, и на нем плывет мальчик, который видит много всяких интересных вещей. Первый раз в моей жизни прошлое не походило на настоящее и оттого было еще прекраснее. Я читал книгу, наслаждался ею, точно глотал вкусное мороженое, время от времени вставал из-за стола и шел к бабушке, вспоминая, как мы записывались в библиотеку. - До революции, - говорила бабушка. - Видать, приезжая, старушка-то! - Откуда ты взяла? - смеясь, спрашивал я. - Да я и сама не знаю откуда, - улыбалась бабушка. Я снова возвращался к книге, прочитывал еще одну главу и переспрашивал бабушку: - Значит, через десять дней, если не прочитаю, надо вернуть? - Не вернуть, а продлить, - поясняла бабушка. - И книгу можно не носить. Зайдешь, попросишь, чтобы продлили. - Надо ее в газету обернуть, - говорил я. - Да и корешок неплохо подклеить. Страницу какую, если порвана. Так мы вспоминали строгие библиотечные правила, выполнять которые мне хотелось неукоснительно и с радостью. - А вдруг она графиня? - спросил я бабушку уже перед сном. - Кто? - испугалась бабушка. - Ну, эта старушка? Библиотекарь? Мама рассмеялась. Весь вечер она слушала, как мы, перебивая друг друга, говорили о библиотеке, о строгих читательских правилах, просила меня прочитать вслух главу-другую из библиотечной книги, хвалила за то, что читаю бойко, быстро, не спотыкаясь, громким голосом, с выражением. Рассказали мы и про старушку в барской шубе. Мама рассмеялась, когда я задал дурацкий вопрос, а бабушка ничуть не удивилась. - А что? - сказала она. - Все может быть. |
|
|