"Альберт Анатольевич Лиханов. Смерть учителя (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Альберт Анатольевич ЛИХАНОВ


С М Е Р Т Ь  У Ч И Т Е Л Я
________________________________________

Рассказ


Утром Макаров проснулся с тяжелой головной болью, как это часто
теперь бывало с ним.
Накануне он выпил крепче обычного, присел под забором, да так и уснул
на земле, простыл, и теперь у него был насморк. Нос закладывало, по ночам
дышал ртом и просыпался потому, что глотка была совершенно высохшая и было
душно.
Босиком, в одних подштанниках, Макаров прошел к столу по скрипящим
половицам, расплескивая воду, налил дрожащей рукой стакан, опорожнил его
крупными жадными глотками, облизал пересохшие, потрескавшиеся губы, сел на
приятно холодный венский стул с неудобной спинкой и попробовал вспомнить,
что было вчера.
Впрочем, можно было и не вспоминать.
Вчера было то же, что и на прошлой неделе и что тянулось уже почти
год.
Он напился.
Вся разница между этими пьянками состояла лишь в том - пил ли он с
компанией, с шумом, с разными общими пьяными разговорами на отвлекающие
темы или же совершенно один, мрачно хмурясь, постепенно соловея, уставясь
в одну точку и думая только о своем, о том, из-за чего все так вышло. В
одиночку - это было хуже, потому что всегда кончалось тем, что Макаров
напивался до зеленых чертиков и на другой день из-за головной боли
приходилось опохмеляться, а опохмеляясь, он не мог удержаться и напивался
вновь, и так изо дня в день, пока не попадал в какую-нибудь компанию,
отвлекался разговорами, пил меньше - и тогда наступала пауза.
Несколько дней он держался.
Эти несколько дней были сплошной ипохондрией. Макаров плохо работал,
начальство косилось на него, вокруг ходили неприятные разговоры о его
неполной самоотдаче делу, но впрямую с Макаровым говорить об этом боялись,
потому что на захудалой городской ТЭЦ, где он работал, молодых
специалистов почти не было и за них держались.
После работы в такие дни Макаров медленно плелся через весь город. Он
не замечал ни лета, ни желтых одуванчиков в сквере, ни грачиного крика в
тополиных зарослях. Приходя домой, Макаров ложился в кровать и так лежал,
то засыпая, то просыпаясь - будто в гамаке качался: вверх-вниз,
вверх-вниз. Время текло медленно и нудно, капало по капле, как вода из
рукомойника: тук, тук, тук... В такие минуты Макарову казалось, что он
заснул летаргическим сном и лежит вот так не один долгий вечер, а
вечность, всю жизнь он лежит вот тут, в неприбранной кровати, обросший
щетиной.
Утром, в мятых штанах и несвежей рубашке, он снова шел на ТЭЦ и так
держался неизвестно чем несколько дней, пока не запивал снова.