"Альберт Лиханов. Собрание сочинений в 4-х томах Том 3" - читать интересную книгу автора

Она исчезла в дверном проеме, и Семка долго стоял, не замечая, что уши
у него перестали чувствовать холод.
Потом он повернулся, побежал вприпрыжку домой, березы вдоль аллеи
мелькали, как клавиши, и Семка счастливо смеялся, а потом забыл...
Надо же - забыл!
Вытянувшись на коленях, вглядываясь в черное небо, он пытался
представить девочкино лицо и не мог. Никак не мог его вспомнить.
Он вздохнул, поглядел на Вальку, на счастливого человека, который
каждый день пишет свое бесконечное письмо, и пожалел себя: ему писать было
некому, кроме мамы.
Снова подул порывистый теплый ветер. Валька оторвался от письма и
увидел обиженное Семкино лицо.
- Ты чего? - спросил он и засмеялся.
- Да так, - пожал плечами Семка. - А что?
- Лицо у тебя странное, - сказал Валька.
- Будет странным, - неуверенно ответил Семка. - Такой ветер, а они
дрыхнут, как цуцики.
Валька рассмеялся опять:
- Тебе не спится?
- Нет, - вздохнул Семка.
- Мне вот тоже не спится, - задумчиво сказал Орелик.
- Дописываешь? - деликатно полюбопытствовал Семка.
- Я и не знаю, - опять задумчиво ответил Валька Орлов, - допишу ли
когда-нибудь...
Семка ничего ему не сказал. Пыхтя, он забрался в спальник, застегнул
его до подбородка, притих. В приоткрытый полог палатки гляделось черное
небо. Ветер негромко трепал брезентовую дверцу.
Притушив костер, влез в палатку Валька. Он быстро захрапел, теперь
целый оркестр играл в тайге, а Семка никак не мог отключиться.
Ему представлялась звонкая зимняя аллея и девочка в конце ее, похожая
на одуванчик.
Девочка проходила мимо него, проходила и проходила, как в куске фильма,
который крутят много раз подряд, и вдруг Семка услышал плеск.
Он вздохнул и закрыл глаза. "Какой там плеск, - решил он. - Вокруг
зима..." И уснул.
- Первая радиограмма от Гусева поступила вечером двадцать четвертого
мая.
- Я не признаю эту радиограмму тревожной, требующей каких-либо действий
отряда.
- А партии?
- Вы опять намекаете на лодку?
- Да.
- Но не могли же мы гнать вертолет ночью. Тем более что авиаторы могут
садиться в темноте только в условиях аэродрома или хорошо освещенной и
ориентированной площадки.
- Я не говорил про ночь.
- Будем считать, что мы это выяснили. В том, что у Гусева не оказалось
лодки, в первую очередь виноват он сам, во вторую - Цветкова, в третью -
Храбриков.
- Теперь о второй радиограмме. Утренней, от двадцать пятого мая. Когда