"Альберт Лиханов. Собрание сочинений в 4-х томах Том 3" - читать интересную книгу автора

Объяснял ему, Кирьянову, что-де для него тайга лишь ступенька вперед, что
ему на тайгу наплевать.
Тогда он отбояривался, - пришлось, - говорил красивые тексты, но потом
взял крикуна за грудки, - нет, не в переносном, а в прямом смысле слова, -
поднял его за телогрейку в тихом перелеске, выследив, конечно, заранее, и
высказал ему что положено. Чтоб убирался прежде всего и что тайга, она и
есть тайга, молиться на нее он не собирается. Он тут хозяин и точка. И будет
обращаться с тайгой как с бабой, если она по-хорошему не хочет. То есть
будет покорять природу, как завещал Иван Владимирович Мичурин, если говорить
по-научному.
Начпартии быстро смотался, молол что-то в городе на Кирьянова, но
поди-ка доберись к нему из города!
Вертолет пошел вниз. Храбриков заметался у иллюминатора, стал
подбрасывать пустые мешки к дверце, чтобы Кирьянову мягче было стоять на
колене - стрелял он всегда с колена, - распахнул дверь, укрепил специальную
решетку - не дай бог вывалишься.
Кирьянов приветливо улыбнулся ему, кивнул пилотам - они сигналили
руками, указывая пальцем вниз, - и пристроился на колено. Теплый ветер
рвался в открытую дверь. Петр Петрович зажмурился в удовольствии, обратил
внимание, что вертолет повис совсем низко, и только тогда, не волнуясь,
выглянул.
На большой прогалине, не зная, куда бежать, носились взад и вперед три
лося.
Самый большой из них, вожак, пугаясь стрекочущего чудовища и черной
тени, скользящей по снегу, порывался к лесу, но тень перерезала его путь, и
тогда он круто разворачивался и мчался назад. Это забавляло Кирьянова, он
гулко хохотал, чувствуя победу над лосями: теперь слово предоставлялось
ему - летчики делали свое дело умело и четко.
Он поставил удобнее колено, щелкнул затвором и положил ствол карабина
на решетку, отделявшую его от неба.
Пилот на какое-то мгновение завис неподвижно, Кирьянов неспешно, через
ровные интервалы времени, будто робот, выпустил в самца пять пуль.
Оружие приятно отдавало в сильное плечо, карабин харкал злыми, почти
невидимыми на солнце всплесками пламени, пули уходили вниз, взрывая снег, но
ни одна не достигла цели.
Кирьянов расхохотался. Честно говоря, он не получил бы удовлетворения,
если бы с первого выстрела уложил лося. Он хотел игры, но не хотел игры
короткой, неинтересной. Прекрасное он видел в азарте, азарт приходил тогда,
когда у тебя получается не сразу.
Он перезарядил карабин и, целясь уже тщательнее, выпустил обойму рядом
с лосем. Зверь затравленно метался по прогалине, увлекая за собой других -
видимо, самку и детеныша.
Прерываясь, Кирьянов рассмеялся снова. Аттракцион действовал
безотказно.
К нему наклонился Храбриков, что-то лопоча.
- Ори громче! - велел ему ПэПэ, не расслышав.
- Вы прямо как в тире, Петр Петрович, - крикнул в ухо Храбриков.
Красиво бьете!
- Красиво? - гаркнул Кирьянов, любуясь собой, своей силой, меткостью,
хваткой настоящего промысловика. - Гляди, как будет теперь!