"Альберт Лиханов. Собрание сочинений в 4-х томах Том 3" - читать интересную книгу автора

Держа, как букеты, шампуры, унизанные сочным мясом, шашлычник, путая
русские слова, рассказал нам, что с гор двинулся ледник.
"Русский виноват, русский, - поднимал он палец, и мы не понимали, при
чем тут русский или нерусский. - Свинью притащил к горе, не ешь свинью,
слушай, ешь баранину, э?"
Тут надо сделать отступление и объяснить, что я на курсе считался
альпинистом. Ходил в институтскую секцию. Честно говоря, альпинизм этот был
липовый: какие у нас горы, сама знаешь. Тренировались мы на полуосыпавшемся
каменном столбе, который был в лесу, недалеко от города, и в известковом
карьере с обрывами, упражняясь в подъемах и спусках, с применением костылей,
страховки и всякой прочей техники. Окрестные мальчишки над нами
покатывались. Наверное, со стороны это действительно было смешно: взрослые
люди, а валяют дурака на горках, куда можно пешком зайти.
Словом, секция тихо скончалась, никаким альпинистом я не был, не залез
ни на единую вершину, но иногда случается так, что слава оказывается сильнее
тебя. И я оказался жертвой дутой славы.
Наутро после ненаучной беседы с шашлычником мы узнали научную трактовку
вопроса: язык ледника Федченко двинулся вниз с курьерской для него
скоростью - двадцать метров в сутки, запрудил речку, вытекавшую из соседнего
ущелья, и там образовалось мощное озеро. В район происшествия формируется
экспедиция, которая полетит проводить съемку, подсчитывать объем водоема,
наблюдать движение ледника. Ей требуются люди, одновременно альпинисты и
гидрологи.
Ребята вытолкнули меня вперед, я не сопротивлялся, был приставлен к
трем спецам, обмундирован в казенную амуницию и отвезен на аэродром.
Лететь было жутковато, особенно когда пересекали какой-то памирский
хребет и приходилось идти вдоль тесного каменного рукава.
Обмирая в воздушных ямах, я глядел через открытую дверь на пилотов,
натянувших кислородные маски и вжавшихся в штурвалы, озирался по сторонам,
холодел: едва не касаясь крыльев, коричневые, словно иссохшие, каменели
отвесные обрывы ущелья, а воздушные потоки подбрасывали и роняли самолет.
Когда мы сели на краю маленького поселка в огненной от цветущих маков
долине, я долго тряс головой и глотал воздух: в ушах лопались какие-то
пузыри. Сказывался перепад давления - мы были в горах, на огромной высоте.
В поселке, у чайханы, на маленькой площади, предрик, узнавший о
прибытии спецрейса, выкрикивал шоферов, желающих отвезти научную группу к
подножию ледника. Шоферы топтались в пыли, отворачивались, сосредоточенно
разглядывая кур, клокотавших в тени грузовушек, и никто не хотел нас везти.
Я тогда возмутился, сказал что-то резкое предрику, какой, мол, он
начальник района, если не может найти шофера, но тот - маленький, пузатый, в
тюбетейке - строго посмотрел на меня и ответил:
- Кому надо, понимаешь? Что там хорошего?
- А чего плохого? - удивился я. Но удивился, как выяснилось, напрасно.
Предрик обнаружил брешь в водительских рядах - какого-то молодого
испуганного парня, заставил его сгрузить из кузова ящики с бутылками и
силком затолкал нас.
- Команду имею! - кричал он при этом каким-то оправдывающимся
голосом. - Отправить ученых!
Зрители и чайханщик глядели на предрика осуждающе.
Пока мы отъехали от поселка недалеко, наш шофер три раза останавливал